Цена возвращения

И цирк взорвался! Аплодисментами, восторженными воплями и криками, пусть и не принятыми у аристократов, но привычными у публики, собравшейся в этом душном, пропахшем свежими опилками огромном шатре.

Затем акробатка взялась за другой канат, свисавший до земли, и соскользнула по нему на арену. Вновь овация, к стройным, словно выточенным гениальным скульптором ногам девушки летят цветы и монеты. Цветы она поднимает с величавостью королевы, а на деньги не обращает ни малейшего внимания. Счастливая улыбка, поклон зрителям и артистка скрывается за форгангом.

Потом были еще выступления. Красивые, сложные. Поражали жонглеры, до слез смешили клоуны. Но в памяти Бабина всех затмила она — юная, стройная, золотоволосая.

Представление завершил яркий и шумный парад-алле. Зрители потянулись к выходу, а Бабин все сидел, не в силах отвести взгляд от опустевшей арены. Пока его не дернул за рукав Юбер.

— Понравилось?

Слуга словно нехотя повернул голову.

— Вижу, что понравилось. Ну и славно. И удовольствие получили, и на убийцу посмотрели. Осталось найти украденное и схватить дамочку.

— К-какого убийцу, какую дамочку? — Бабин потряс головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.

— Ту самую, что на канате выступала. Ты что, не понял ничего? Наставник, прости господи. Да вставай уже, горе мое, пора и делом заняться.

Златовласка?! Такая веселая, такая прекрасная?

Они выходили из цирка последними. Уже погасли магические прожектора и светильники, только пара чадящих факелов едва-едва освещала опустевший амфитеатр. Слуга шел за своим господином ссутулившись и понурив голову.

На улице Юбер повернул к вагончикам, стоявшим чуть в стороне от шатра, словно пестрая деревушка выросла среди мрачных каменных домов города. И в этой странной деревушке, несмотря на поздний час, жизнь шла своим чередом — на веревках сушилось белье, кто-то ругался, кто-то просто болтал, кто-то готовил еду, и дымы маленьких костерков смешивались с запахами жареного лука и мяса.

Какая-то худенькая женщина ругала здоровенного силача, лишь полчаса назад жонглировавшего тяжеленными шарами, крутившего как тростинку огромный молот и разорвавшего руками стальную цепь, предварительно пригласив публику проверить свой реквизит. Бабин попал в число счастливчиков и, поднатужившись, едва смог сдвинуть с места и молот и шары. О том, чтобы порвать цепь, вообще речи не было.

А сейчас этот богатырь стоял ссутулив могучие плечи и покорно слушал сварливые упреки по-видимому жены, казавшейся рядом с ним маленькой и худой.

Сказка кончилась и артисты, буквально только что восхищавшие зрителей, превратились в обычных людей, которым надо просто жить, обустраивать свой, очевидно, совсем не богатый быт.

Не доходя метров десяти до вагончиков, Юбер свернул в узкий переулок, встав так, чтобы цирковые не могли их заметить. И только тогда с Бабина схлынуло наваждение, навеянное чудесным представлением.

— Согласен, у нее длинные золотые волосы, она сильная и ловкая. Но это же почти ребенок! Сколько ей? Лет пятнадцать, не больше. Да, именно ловкая и сильная, но когда успела превратиться в зверя? Где могла научиться хладнокровно убивать и пытать? Я так не смогу, что уж говорить об этой девочке! Да и с ножами не она работала — ими жонглировал вообще мужчина.

В темноте ночного переулка не было видно, как беззвучно рассмеялся Юбер.

— Дружище, — сказал он шепотом, — цирк — не то место, где следует верить своим глазам. Ей под сорок, уверяю тебя. А ладная фигурка — результат ежедневных и тяжелых репетиций. Да и мужчина — совсем не мужчина. Господи, куда ты смотрел? Ведь рядом же сидел, почти у самого манежа. Подбрасывала ножи и метала их в крутящиеся мишени именно она! Только мужской костюм надела и волосы забрала под шляпу.

Выражение лица Бабина было не разглядеть, но вздохнул он очень красноречиво.

— Жаль. Если так, то да, дамочка на роль убийцы подходит по всем параметрам. Но точно сможем сказать только когда сравним отпечатки пальцев. Ну что, я в стражу. Приведу подкрепление, да и арестуем ее. Думаю, завтрашний вечер она встретит с петлей на шее — наверняка все сворованное здесь же и хранится.

— Постой! — Юбер положил руку на плечо слуги. — Не сейчас. Стража как всегда поднимет шум, и в суматохе наша красавица улизнет. А цирковые ей помогут. Этот народ привык дружно отбиваться от разбойников, да и от благородных господ, которые часто ничем не лучше тех разбойников. Они вначале помогут ей скрыться, лишь потом спросят, в чем она виновата. Так что пока сидим, смотрим.

И они смотрели. Как постепенно успокаивался маленький кибиточный городок, чем-то похожий на цыганский табор.

Вдруг у одного вагончика открылась дверь, на улицу вышла женщина. Плавная походка великосветской дамы, прямая спина, гордо поднятая голова. Ее можно было бы принять за благородную госпожу, если бы не простое платье и обычный чепчик, какие носят служанки в богатых семьях.