Цена вздоха (СИ)

— Как знать. — Говорит волшебник серьезным тоном, когда Алеша уже и забывает, о чем был разговор. — Ты ложись, как доешь, отдыхай. Вид у тебя уставший.

Мальчик тут же опускает глаза, но старик не приглядывается, а его хмурый вид тут же бросается в глаза.

— Тебе главное сейчас силы восстановить. — Говорит старик, оборачивается и вдруг начинает улыбаться. — А я научу кое-чему, как только раны твои затянутся.

Мальчик сразу же оживляется, наскоро проглатывая не разжеванный кусок мяса.

— Да я уж….

— Но только учти, — сразу перебивает волшебник, — я лжецов на дух не переношу.

Он поворачивает голову и смотрит таким холодным и серьезным взглядом, что Алеша не решается спорить, только хмурится слегка и опускает взгляд. А старик продолжает.

— Да и не я один. — Говорит он, взглянув на спящую колдунью и снова обернувшись. — Так что прежде чем врать, подумай хорошо. Даже если твоя ложь безобидна, никто из нас все равно ее не потерпит.

Алеша тоже начинает хмуриться, глядя, как старик неторопливо усаживается рядом на кровать.

— А ты не очень терпеливый, я гляжу? — Улыбается волшебник, хотя на его лице остается тень неприятного чувства, какое-то недовольство, которое начинает разъедать мысли Алеши.

Мальчик ничего не отвечает, не знает, как расценить услышанное, отводит глаза и продолжает есть.

— Но я понимаю. — Оборачивается волшебник к колдунье, застыв на ней ненадолго взглядом. — Я уже привык к такой нетерпеливости.

Пауза виснет совсем ненадолго, лишь на несколько мгновений, нужных мальчику, чтобы понять сказанное. Затем Алеша сразу поднимает голову и смотреть начинает уже с обидой.

— Только вот этого вот не надо. — Говорит мальчик громче.

Старик поворачивает голову, как только замечает, что веки колдуньи вздрогнули, и больше он к женщине не оборачивается.

— Чего не надо?

Алеша хмурится.

— Не такие уж мы с ней похожие.

Кажется, со стороны печи доносится какой-то хрип, но старик даже не оборачивается и продолжает смотреть на мальчика с прежней, спокойной улыбкой и добродушным выражением, а сам Алеша ничего не замечает.

— Неужели? — Говорит волшебник. — Ну, тогда даже лучше. Она бы на твоем месте точно не смогла бы дотерпеть. А ты, значит, сможешь?

— А чего? Если надо, то я умею.

Старик усмехается.

— Достойная награда любит терпеливого. — Улыбается старик. — Травы все готовы, но больше всего работы должно исполнить время, так что нам лишь ждать и остается.

Мальчик не бросается скакать от радости, но становится заметно спокойнее. Он задумывается о чем-то, медленно доедает ужин, и старик, посидев рядом еще немного, убирает цветок в рукав, а сам встает, осторожно хлопнув мальчика по плечу.

Алеша корчится.

— Что, болит? — Хмурится старик. — Ладно, отдохни. Завтра снова мазь приготовлю, но пару дней нужно будет потерпеть. Ты ведь умеешь, если надо?

Старик начинает ухмыляться, но мальчика это не особенно радует, и волшебник тут же заканчивает разговор.

— Ложись. — Говорит он, идя к печи. — Торопиться нам все равно некуда.

И мальчик, вздохнув, идет ставить тарелку на стол, а затем возвращается на кровать, укладывается и долго еще лежит, успокаивая встревоженный ум.

Уже скоро он засыпает. А вот старик ложиться обратно уже не собирается. Проспав весь день, теперь, ночью, он принимается за работу.

Стараясь шуметь по возможности меньше, волшебник разжигает в печи костер, оставив ее открытой, а сам садится рядом на табурет, предварительно расставив вокруг стопку с пестиком, пару кувшинов с водой, корзинку с травами и несколько кастрюль, на которых не нашлось дыр и щелей.

С треском в печи разгораются сухие бревна, на стенах пляшут задорные тени, а со стороны двери и одной из стен пробивается холодный сквозняк, который скользит по коже, но разбудить Алешу не может. Мальчик, укутавшись в дырявое, старое и пыльное, но теплое покрывало, сладко спит, наконец, оставив дневные заботы.

Всю ночь до утра на стенах пляшут тени от костра из открытой печи, потрескивают бревна, и пестик со скрежетом трется о ступку, растирая в кашу и смешивая разнообразные травы и цветы. Когда Алеша просыпается, старик все еще сидит у печи и как раз забрасывает в ослабевшее пламя несколько свежих бревен, после чего садится дальше растирать в ступке кашу из трав.

Сквозь щели в двери уже начинает просачиваться бодрый, утренний свет, хотя в доме еще остается темно. Застоявшийся ночной запах не тревожит нос, но свежесть, проскальзывающая мимо со сквозняком, манит подняться и впустить в дом холодный, бодрящий аромат наступившего утра.

Открыв глаза, Алеша быстро теряет сон. Свежее дыхание утро, просочившееся в дом, отбивает желание валяться на жесткой кровати, и мальчик, предвкушая узнать, какая отплата ждет его за вчерашние труды, идет к старику искать ответы.

— Может… это, может, надо чего? — Говорит он слегка неуверенно. — Так я помогу, ежели нужно что.

Старик даже не поворачивает голову.

— Лучше проследи за тем, чтобы раны затянулись.

Алеша недовольно хмурится. Вчерашняя злоба, кипевшая в сердце, за ночь не успевает рассеяться и оставляет в уме благодатную почву для недовольства.