Цена желания

– Что за истерика?! Не говори со мной в таком тоне. – Голос Алисы был полон негодования. Теперь ей хотелось встретиться с ним только затем, чтобы дать понять – с нею такие отношения невозможны. Она не позволит ему давить на нее. – Это нечестно! Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя. В отличие от тебя я говорила об этом сотни раз. Скажи хоть один раз ты. Вадим, тебе стыдно произносить такие простые слова лицом к лицу? Мои глаза сейчас не смотрят на тебя, ты можешь придать своему лицу любое выражение. Ну же, скажи, если можешь! Покажи, что я тебе нужна!

Белов понял, что, сам того не желая, спровоцировал ссору. Он не был готов к ней. А признание в любви ничего не изменит. Недоверие рано или поздно просочится в их отношения. Вадим огорчился, поняв с сожалением, что планируемый вечер при свечах однозначно срывается. Летит под откос прекрасная программа, да еще с перспективой обид, игры в молчание, выяснение, кто любит крепче. Что на них нашло? Наверное, пришло время Алисе выпустить коготки в ответ на его попытку окончательно подчинить ее. Он переиграл, но назад хода нет.

– Если я не сделал этого раньше, не стану делать и сейчас. Это глупо, Алиса. Зачем тебе это вдруг понадобилось? Ты поверишь словам больше, чем доводам рассудка? Ты в чем-то сомневаешься?

– Я не понимаю тебя. Откуда столько грубости? Как просто ответить – любишь или нет?!

– Ты приедешь? – глухо спросил Вадим.

– И это твой ответ? – Алиса едва сдерживала подступившие слезы.

– Ты приедешь, черт тебя подери? – Вадим кричал, вскочив с кресла. Он потерял контроль над собой и метался по кабинету, как загнанный зверь. Он понимал, что делает все наоборот, что с Алисой нельзя так, но остановиться уже не мог. В нем проснулся взбешенный собственным бессилием, задавленный эгоизмом и вседозволенностью истерик. – Я хочу тебя видеть и все!

В трубке послышались размеренные гудки – Алиса молча положила трубку. Вадим почувствовал, как ноги подогнулись, и он резко опустился в кресло. Дрожащей рукой положил трубку на место: «Все кончено, – подумал Белов, нервно закуривая. Он жадно курил одну сигарету за другой, подавляя в себе желание сразу перезвонить и извиниться. – Она не простит меня сейчас – она слишком огорчена. Пройдет немного времени и, когда она остынет, я сделаю шаг к примирению. Конечно, сделаю, ведь, на самом деле, она во всем права. Эта женщина нужна мне вот так, немедленно, а она мечтает о чем-то другом. Смогу ли я ей чтонибудь обещать?»

Белов выключил компьютер, опустил жалюзи, оделся и вышел из уже темного кабинета в освещенную приемную. Потом несколько минут шел по коридору, спускался по лестницам, попрощался с охранниками и вышел из здания. Ему хотелось остановить такси и попросить водителя отвезти его в ближайший бар. Но по опыту Вадим знал, что проблему так не решить, а новые получить легко. Поэтому он прошел по оживленной улице к ближайшей станции метро и спустился вниз по гладким, очищенным от снега ступенькам. Он пытался не думать о том, что произошло. Он не мог определить свои ощущения – это было что-то на грани истерики маленького ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

Алиса стояла возле телефона, не трогаясь с места. Когда Софья Львовна вышла из гостиной, на нее смотрела побледневшая дочь, по лицу ее текли слезы.

– Что случилось, Лялечка? – Она обняла дочь, тело которой била мелкая дрожь. – Милая моя, что у вас произошло? Все перемелется, не расстраивайся, прошу тебя.

– Я не нужна ему. Марина права. Она права – я не знаю, что со мною происходит, – всхлипывая, сказала Алиса. – Я ничего не понимаю. Я так несчастна, почему, мама, почему?

– Неправда, не говори так. В любви не бывает все гладко. Нужно уметь достойно переживать трудные дни. Хочешь поговорить об этом?

– Нет, спасибо. Пока я не смогу найти нужных слов. Я выбита из колеи, я раздавлена.

– Пойми, милая, соединяются два человека, со своими характерами, своими принципами. Не может быть все гладко. Нет трагедии, идет нормальный процесс. Ты должна только прислушиваться к внутреннему голосу. Он никогда не обманет. – Софья Львовна старалась быть убедительной. Она гладила дочку по шелковистым волосам, чувствуя, как сжимается сердце от боли. Ее девочку обидели, явно незаслуженно, иначе она не была бы настолько подавлена. – Пойди прими ванну, а я пока закончу с ужином. Папа обещал не задерживаться. Давай, милая, не будем огорчать папу своими заплаканными глазами. И помни, я всегда готова тебя выслушать.

– Спасибо, я знаю. – Алиса медленно поплелась в ванную. Единственное, что она поняла – Марина не зря так нервничала при любом упоминании о Вадиме. Никогда раньше она так не вела себя. Она что-то знает и скрывает или более реально смотрит на жизнь своими не затуманенными любовью глазами. Алиса решила, что обязательно извинится перед ней. Сейчас ей казалось ужасным, что она так разговаривала с подругой. Столько грубостей, незаслуженных обвинений.