Цена желания

Не обратив на его протест абсолютно никакого внимания, Лафадия счастливо заглядывала ему в лицо. Она совершенно не изменилась, вроде бы, вот только в её глазах притаилось безумие. Руфис тяжело вздохнул и решил спросить по-другому.

— Здесь не сильно уютно. Может, пойдем в другое место, и ты всё мне расскажешь?

— Да? — Лафи удивленно осмотрелась, словно только сейчас поняла где они, — Ага, неуютно. Идём. Есть хочешь?

Следуя за девушкой, Руфис с удивлением рассматривал коридоры, все так же освещаемые лавой под стенами, а на самих стенах, были надписи. Язык явно был очень близок к эльфийскому, но парень его не знал. Буквы ярко светились красным. Лафи что-то щебетала про то, как это здорово, что он пришел, что теперь все, наконец-то, будет правильно, что они будут жить вместе, и она не позволит никому этому помешать. Последнее заявление сильно напрягало, но Руфис решил пока оставить всё как есть.

По мере продвижения, коридоры становились светлее, а на стенах появились лозы с огненными цветами. Эльф тронул один, но тот тут же почернел и опал золой, и Руфис тут же почувствовал себя лишним в этом месте. Лафи на мгновение замерла и нахмурилась, но потом снова отмахнулась и потащила его за собой. Коридор закончился, выпуская их в огромный зал, с фонтанами в которых вместо воды текла лава. Красиво, не то слово, но что они тут пьют?

Пройдя через одну из площадей, Лафи затолкнула его в дверь дома, во множестве торчавших из стены, и нависавших ярусами один над другим. Внутри все было иначе. Никакой лавы, а огни точно такие же, как и в лесу Алазара. В меленьком фонтанчике у стены, обычная вода. Много красного и оранжевого цвета, но это как раз во вкусе Лафи. На полу темно-синие ковры, и точно такими же закрыты стены. И даже растения, в больших горшках, тоже были обычными.

— Тебе нравиться? — глядя сияющими глазами, спросила его девушка. Честно говоря, это было неожиданно, настолько, что Руфис даже растерялся. Он не помнил Лафи такой, и не смог сделать ничего другого, кроме как кивнуть. Рыжая звонко рассмеялась и закружилась по залу. Словно что-то вспомнив, она резко остановилась и повернулась к нему:

— Знаешь, а ведь у нас есть дочь.

— Знаю, — снова кивнул эльф, осторожно присаживаясь на стул, — Я уже с ней познакомился.

— Да? — удивилась Лафи, — Надеюсь, она не успела тебе нагрубить? Я не особо занималась её воспитанием.

— Угу, — в третий раз кивнул Руфис, всё вокруг казалось абсолютно нереальным, — И это я тоже уже знаю. И, между прочим, зря. Она даже не знает, с какой стороны лютню в руки берут.

— Ну не преувеличивай, — хохотнула Лафи, — Зато у неё твои глаза и мечом она так же хорошо машет.

— Тут спорить не буду.

— Сыграй для меня? — внезапно попросила девушка, а лютня сама появилась у Руфиса в руках. И это тоже было удивительно, но, похоже, его восприятие уже изрядно притупилось, так что мужчина лишь пожал плечами и тронул струны. Странные слова сами пришли в голову:

На озере сегодня тишь,

Его поверхность, как стекло,

И ты одна пред ним стоишь,

И смотришь в вечность тяжело.

Тебя терзают боль и страх,

И ты опять себя винишь,

Мечты твои разбились в прах,

Не ведаешь ты, что творишь.

Ты шепчешь на воду слова,

Желанье озеру вручая,

Себя ему как есть явя,

Судьбу свою определяя.

Ты веришь, что все будет так,

Как загадала, как желаешь,

Не слушаешь такой пустяк,

Что если нет, то проиграешь.

Что, не разрушив, не построить,

И старое не обратить,

Урок придется всем усвоить,

И боль с тобою разделить.

Последние звуки еще не смолкли, а лицо Лафи внезапно побледнело. В её глазах мелькнул испуг, а потом они стали красными, волосы словно вспыхнули огнем, а черты заострились став хищными. Она очень внимательно посмотрела на эльфа, острым и холодным взглядом профессионального оценщика.

Руфис моргнул и наваждение исчезло. Девушка снова смотрела на него серыми глазами, в которых заблестели слезы, но не осталось и следа безумия. Она протянула руку, чтобы тронуть его за плечо, но резко отдернула и спросила:

— Скажи? Ты настоящий? Живой?

— С утра еще был, — неопределенно ответил Руфис, сам беря рыжую за руку. От его прикосновения она вздрогнула и вцепилась в его рубашку.

— Руфис, ты меня любишь? — требовательно спросила она, и эльф увидел в её глазах страх, пополам с надеждой, — Останешься? Мы будем жить тут втроем? Будем счастливы?

Вопросы посыпалась градом, а он молчал. Наверное, нужно было соврать, или молчать дальше, но он не смог.

— Нет, — Руфис грустно покачал головой, чувствуя, как Лафи еще сильнее сжимает его руку.