Цена жизни

Стоял он грамотно — на свободном пространстве посреди комнаты, так что его движению ничто не мешало. А вот меня стеснял перебор с мебелью возле входа, так что пришлось шагнуть чуть вперед, и тут Ледицкий атаковал. Это произошло настолько быстро, что я едва успел активировать «крылья». Бретер замедлился, но не так сильно, как мне того хотелось. Мало того, при моей попытке увернуться он летящего в лицо острия шпага тут же изменила положение. По скорости Ледицкий уступал мне, но, похоже, Василий был прав — бретер обладал чем-то вроде предвидения. От укола в глаз я ушел только на вбитых Евсеем рефлексах и на них же провел удар под руку соперника из очень неудобного положения.

Мир вокруг меня ускорился, и по ушам ударили звуки предсмертного хрипа и моей собственной ругани.

— Кикимору мне в тещи! — прошипел я сквозь зубы и, покосившись на невозмутимого Мыколу, добавил: — И тебе тоже.

Впрочем, злиться на напарника было бессмысленно. Сам ведь приказал ему не влезать, так что благодаря собственной глупости в сухом остатке мы имеем труп и сплошное разочарование.

Нет, в плане мести все получилось как нельзя лучше — Ледицкий загнулся от удара в сердце, такого же, каким наградил моего друга Антонио. Но почему тогда мне так паршиво?

Ругнувшись сквозь стиснутые зубы, я осмотрелся в наивной надежде ухватиться хоть за что-нибудь. И что самое любопытное, ухватился!

— А вот это интересно.

Мансарда, созданная благодаря рачительности строителей-немцев, была обустроена грамотно и с претензией на шик. Дорогие тканевые обои и изящная мебель говорили о немалых средствах, которых у отставного гвардейца быть не могло по определению. Но это так, побочные наблюдения. Прежде всего меня заинтересовал небольшой столик у окна. На столе, накрытом белоснежней скатертью, стояли бутылка шампанского в ведерке со льдом, два бокала и ваза с фруктами. Бутылка закупорена, так что посиделки только намечаются, вряд ли на завтрашний день.

Насколько велики шансы узнать у ночной гостьи Ледицкого хоть что-то о заказчиках убийства Антонио? Думаю, не очень, но другого варианта все равно нет. Так что будем ждать. Только бы опять не облажаться с приказами для вампира. Увы, без его помощи в этом деле точно не обойтись.

— Мыкола, когда сюда поднимется женщина, нужно аккуратно лишить ее сознания, но так, чтобы можно было быстро разбудить. Сможешь?

В ответ последовал уже набивший оскомину кивок. Сероватое лицо вампира, как обычно, было бесстрастным. И всматриваться в это лицо, а также казавшиеся стеклянными белесые глаза лучше не стоит — опять начинают одолевать сомнения в здравости собственного рассудка.

Приняв решение, я вернулся к мыслям о странной крутизне бретера. А ларчик, как оказалось, открывался просто. Под распахнутой рубахой бывшего гвардейца обнаружилась татуированная вязь незнакомых рун.

Да уж, лихо развернулись ребята из заповедной рощи — прямо какое-то поточное производство. Интересно, а на меня ограничительные дуэльные браслеты тоже не подействуют? Впрочем, проверять это и заниматься подобными глупостями я все равно не собираюсь.

Ожидание затянулось на два часа, что в компании трупа не самое приятное времяпрепровождение. С другой стороны, вон рядом со мной постоянно ошивается еще один труп — и ничего.

Цокот копыт по мостовой я различил издалека, так что сразу подошел к окну. Свет в комнате был погашен, и наружу можно было выглядывать безбоязненно. У входа в подъезд остановилась небольшая карета, из которой вышла женщина, облаченная в длинный плащ с глубоким капюшоном. Вызвавший у меня опасения кучер тут же тронул с места свой экипаж и укатил дальше по улице.

Через минуту на лестнице, за едва прикрытой дверью со сломанным замком, послышались легкие шаги. Затем они стихли.

— Степа, — тихо позвал женский голос.

Не получив ответа, ночная гостья явно собралась ретироваться, но Мыкола тут же пресек эту попытку. Звуковым оформлением стремительной атаки упыря была лишь чуть скрипнувшая дверь и тихий стон на лестнице.

Дверь еще раз скрипнула, и из темноты коридора на свет зажженной мною свечи вышел вампир, несущий на руках свою жертву.

Ну прямо сцена из романа Стокера.

А дальше сюжет стал еще интересней. Необходимость в дальнейшем допросе тут же отпала, потому что натравленный на незнакомку упырь принес мне неожиданную добычу — саму княгиню Голицыну, так сказать, во плоти.

Экая она, оказывается, затейница и экстремалка. Одна, ночью, без слуг и телохранителей…

С другой стороны, использовать для встреч с любовником охрану, нанятую на деньги мужа, было бы форменной глупостью. Хотя куда уж больше.

Появление здесь Голицыной стало последней частью мозаики. Правда, я так и не понял, что именно толкнуло великосветскую львицу на организацию убийства Антонио. Вражда Даши с этой особой не выглядела такой уж остервенелой. Мое прошлогоднее хамство тоже вряд ли можно назвать кровной обидой, чтобы отыгрываться на моих друзьях. Но если честно, причины на данный момент не так уж важны. Тут как бы сообразить — что мне с ней делать?