Цена жизни (СИ)

Селяне повернулись в её сторону, а хранитель лишь недовольно крылом повел – не любил, когда она выдавала людям его местонахождение. Катя подбежала к терпеливо ожидавшему её Жахо. Люди перешептывались, однако насиженных мест не покидали.

- Объясните мне, как происходит исцеление красных тэасов?! – показала хранителю кристалл Катя.

- Зачем тебе? – неприязненно поморщился Жахо, глядя на кристалл.

- Здесь две души? Так?

Жахо нахмурился:

- С чего ты взяла, что здесь две души?..

- В видениях увидела! – нетерпеливо перебила его Катя. – Здесь две души. Получается, что исцеляя жизненный кристалл, вы устраняете душу-паразита.

- Допустим…

- Можно ли как-то захватить душу-паразита? Отделить её в аналогичный сосуд, только пустой.

- Я не уверен, что у меня получится… я не Ульяна.

- А вы ей скажите об этом. Вы же можете с ней связываться или пускай Иро ей передаст. Просто не говорить, что это нужно мне.

- Ты хочешь, чтобы она нашла ответ с помощью своего дара?

- Почему нет? – кивнула Катя. – Она же всё делает во благо леса.

- Это… может приблизить её к… - он посмотрел в небо.

- Блин… об этом я не подумала, – Катя закусила кулак. – Ладно, а если я вызову видение, как она это делает, а вы просмотрите мои воспоминания и повторите её действия? Так можно?

- Меня пугают направление твоих мыслей…- ошеломленно произнес Жахо.

- Ну, так можно?

Синий хранитель задумался, сложив руки в замок и крутя большими пальцами. Ему явно что-то не нравилось в её затее, но Катя никак не могла понять, что именно заставляло его медлить с ответом.

- Иро… - все-таки заговорил Жахо, – брат знает, как вызвать контролируемое видение. Так он работал с Бахо. Но я не уверен, что мы сможем его убедить. Да и через него может узнать Ульяна – они связаны.

- А вы не знаете? – разочаровано уточнила Катя.

- У меня другой дар…

- Эфо?

- Нет… - Жахо виновато улыбнулся, вернув ей кристалл.

- Кто может?

Жахо долго смотрел ей в глаза, не моргая, пока не сказал:

- Еще солнечный хранитель… но к нему тебя не пустят… прости.

Он поспешно исчез в синем тумане, оставив Катю в полном разочаровании. То, что нужно так близко, а она не могла за это ухватиться.

Вечером Катя не находила себе места. Ходила из комнаты в комнату, сидела то на кухне, то в кладовке, то в комнате. Пару раз едва не сбила с ног прадедушку.

- Катюша, с тобой всё хорошо? – не выдержал Пётр Иванович, когда Катя в очередной раз уткнулась ему в спину носом.

- Да, всё отлично, просто мыслей много.

Пётр Иванович поджал губы явно неудовлетворенный её ответом и направился на чердак. Катя проводила его взглядом. Ничего интересного на чердаке, кроме кучи барахла не было – она давно там все исследовала и проверила, однако…

Тихонько Катя прокралась вслед за Петром Ивановичем, сняв обувь, чтобы не выдать своего присутствия и стараясь не наступать на скрипучие ступеньки. Она аккуратно полуоткрыта дверь и просунула нос в щель. Пётр Иванович сидел напротив стены. Его зрачки сияли солнечным светом, а на лице застыла счастливая улыбка.

«Как я мог забыть… – раздался голос Эфо, – у него дар, как у солнечного хранителя».

***

Для столетнего старика Пётр Иванович довольно резво бегал. Полдня он уходил от преследования назойливой правнучки, которая ходила за ним повсюду, как привязанная к хвосту собаки консервная банка.

- Дедушка, ты должен мне помочь! – в который раз повторяла Катя.

- Даже не подумаю! – упрямо огрызался Пётр Ивавич, убегая от неё по огороду. – Ты вообще ничего этого не должна была увидеть!

- Но почему?

- Потому!

- Вы используете дар не по назначению!

Он остановился, как вкопанный, да так резко, что Катя едва не врезалась в него.

- Не по назначению? – спросил прадедушка хрипло. – Да что ты понимаешь?! Ты знаешь, каково это пережить собственную семью?! Жену! Детей! Никогда больше не увидеть никого из них?! – по его щекам потекли слёзы. – Не по назначению?! Я проживаю там вместе с ними жизнь, которую у меня украли!

Катя растерянно стояла, не зная, что сказать. Она впервые видела, чтобы Пётр Иванович плакал. Ей вообще казалось, что он плакать не умел, но нашлась и у него рана, которая болела так сильно, что заставила согнуться даже такого крепкого духом, как Пётр Иванович.

«Уступи мне», – вмешался Эфо.

Катя безропотно отступила в тень, позволяя хранителю завладеть её телом. Пётр Иванович инстинктивно шагнул назад, заметив преображения с правнучкой.

- Я тебя понимаю, колдун, – заговорил Эфо. – Моих дочерей сожгли на костре, когда я был в зимней спячке. Я сам похоронил их обугленные трупы вон там, – он кивнул в сторону рощи с чёрными колючками. – Она, – он ткнул пальцем Кате в висок, – видит их живыми, взрослыми, смеющимися, полными сил. Я знаю, что значит просыпаться с сожалением, что ты не мёртв. Ты живешь, а их нет.

Пётр Иванович молчал.