Цена зла

Плечи Спайдера опускаются, и он опускает голову в чем-то похожем на сожаление о Пенни. Он достает телефон и набирает сообщение. — Долбаные больницы. Мне повезет, если он получит сообщение до того, как уйдет оттуда. — Он кладет телефон в карман.

Поймав себя на том, что пялюсь на него как идиотка, я опускаю голову и заканчиваю вытирать стол, переходя к тому, за которым сидит Пип.

Как бы я ни надеялась, что Спайдер вернется, теперь, когда он здесь, я молюсь, чтобы он меня не заметил. Все в этом человеке опасно. Я не хочу знать, какой он, когда злится.

Чтобы не смотреть на Спайдера, я поворачиваюсь к нему спиной, пока он разговаривает с Текилой. По какой-то причине Пип смотрит на меня с удивлением. Я замираю, приподнимая бровь, но он только качает головой.

Я перехожу к столу рядом с ним.

Пока я склонилась над столом, Спайдер молчит, и я клянусь, что чувствую на себе его взгляд, его взгляд прожигает мне спину. Я слышу, как кто-то сглатывает. Наверное, он, глотая воду, которую дала ему Текила.

— Пип, помоги людям отнести эти ящики на склад, — говорит Спайдер.

Пип встает, и я слышу, как он с усилием ворчит, передвигая ящики к задней стенке бара вместе со Страйкером, Риппером и Кэпом.

Я заметила, что сзади есть коридор, который ведет в другую часть здания клуба, и они исчезают в нем, их голоса затихают.

Может быть, я вообразила, что Спайдер наблюдает за мной. Он, кажется, игнорирует меня сейчас, и по какой-то причине это чувство заставляет одиночество окутывать меня, как саван.

— А как поживает моя маленькая воровка? — говорит Спайдер мне в спину. — Ты ведь не доставляла Пипу никаких хлопот?

Я ощетиниваюсь, тряпка застывает на столе, любое желание быть замеченной уходит от меня.

Маленькая воровка. Это все, что я для него значу. Чувство вины и безнадежности пронзает меня, и я выпрямляюсь, делая глубокий вдох, чтобы успокоить свой растущий гнев.

— Можешь продолжать вытирать стол, — добавляет он. — Мне нравится этот вид.

Текила хихикает.

Мои щеки пылают. Если бы только я могла провалиться сквозь пол. Выпрямившись, я сдуваю локоны с лица и заставляю себя посмотреть на него.

Спайдер облокотился на стойку бара, наблюдая за мной сквозь полуприкрытые веки. Он такой красивый, что даже больно. Его глаза сверкают, пожирая меня.

Боже милостивый! Моя кожа горит, когда я вспоминаю, что на мне надето, почти несуществующий топ и обрывок юбки. Я стояла, нагнувшись в этих вещах. Без сомнения, он получил хороший обзор.

— Иди сюда и дай мне посмотреть на тебя.

Я сжимаю губы вместе. Неужели этот человек хочет, чтобы я чувствовала себя двадцать четыре часа в сутки нормально?

Глупый вопрос. После прошлой ночи стало ясно, что он видит меня именно так. Текила совершенно точно это называла. Я для него всего лишь «кусок дерьма».

Голод в его глазах дает понять, что он зовет меня не для дружеской беседы.

Пип и остальные возвращаются и садятся за стол, наблюдая за нами вместе со всеми остальными в комнате. Все было бы намного проще, если бы на меня не смотрело столько глаз. Бесполезно бороться с ним в этом вопросе.

Я вздыхаю и подхожу к нему, желая быть сильной.

Как только я оказываюсь в пределах досягаемости, он притягивает меня к себе. Спайдер откидывает мои волосы назад.

Его пальцы все еще на моем затылке. Его глаза задерживаются на моей челюсти, и огонь в них немного остывает.

— Что здесь произошло? — его голос низкий и опасный, когда он проводит пальцами по синяку, который, должно быть, оставила Ди.

Я вздрагиваю от боли.

Мне так же трудно встретиться с ним взглядом, как и всегда, и как только я перевожу взгляд на него, мой пульс подскакивает. В них есть твердость, которую я никогда раньше не видела в мужчинах. Я не понимаю ее смысла, но она кажется мне почти хищной.

— Ничего страшного, — бормочу я.

Он хватает меня за подбородок, поднимая мое лицо к своему. — Не лги мне.

Его пальцы намеренно давят на синяк, пока я не начинаю шипеть от боли.

Есть что-то в его тоне, что-то в абсолютной власти в нем, что заставляет меня мысленно вернуться к бесчисленным случаям, когда люди в церкви говорили так, когда я делала что-то, что шло против них.

Голос Сета звенит у меня в голове.

Не лги мне, девочка. Статус твоего отца не спасет тебя от порки, если ты лжешь.

Беспричинный, пронизывающий до костей страх охватывает меня, десятки воспоминаний о девушках, которых вели в Круг Возмездия за их грехи, обрушиваются на меня одновременно. Как будто тон Спайдера или его слова вызывают что-то, и я та девушка, которой была тогда. Неспособная к сопротивлению. Я опускаю голову и чопорно складываю руки перед собой, сосредоточившись на его ботинках.

— Кто тебя ударил? — тон Спайдера гортанный. — Кто бы ни поднял на тебя руку, я сломаю ему его пальцы.

Ему.