Ценность Мира

— Ух, наконец-то этот день закончился, — озвучил я прекрасную новость, когда со всеми делами было покончено: добыча спрятана, наги размещены, войска отмыты в бане, накормлены и отправлены в казармы, колдуны с новыми големами тоже к делу пристроены, и это не считая Тарха и накопившихся за наше отсутствие бытовых вопросов, которые тянула Эмилия.

— Да… наконец-то, — согласно вздохнула рядом прекрасная, но сейчас несколько растрёпанная и осунувшаяся волшебница.

— Добрая волшебница устала! — заметил последний факт не только я, но и «крылатый конвой».

— Ей нужно расчесать волосы и дать молочка с ягодками! — деловито постановила Тинкалиэнь.

— Нет-нет, ничего не нужно, — замотала головой Эмилия. — Я просто пойду посплю и буду как новенькая, — девушка технично встала на курс к нашему домику и начала утекать от нависшей опасности, каковой она уже заведомо воспринимала любые бурные инициативы фей.

— Ну-у-у… — расстроилась главная крылатая малютка.

— Тогда мы возьмём Эдварда! — быстро вклинилась Ариниль.

— Да, Эдвард нужен!

— Ему надо пойти с нами! — тут же засуетились вокруг остальные.

— Зачем? — стопорнулась на половине шага чародейка, поворачивая к этим прохиндейкам настороженный взгляд.

— Эдвард должен помочь нам вырастить домики! — важно вскинув носик, разъяснила Тинкалиэнь.

— Эй! Эй! Дай я скажу! Я! — приземлилась рядом с главной феей Силиви. — Домики должны быть высокими! И развесистыми! И чтобы красивыми! А так только друид может!

— Не перебивай! — пихнула голубовласую Тинкалиэнь, выступая вперёд. — Теперь, когда нас стало на десять больше, нам надо больше домиков, — потеснив соперницу, продолжила она с важным и гордым видом. — Объяснить им, как расти, мы можем, но чтобы это было быстро — нужна магическая сила друида. Пока вы двое были заняты делами, мы домики уже подготовили, но теперь надо быстрее дать им магию, а то начнут сохнуть. Тут без Эварда никак!

— Ох, я поняла, — сморгнула Эмилия, утрачивая в облике подозрительность и ревнивость. — Могу я посмотреть? — и перевела взгляд с меня на фей и обратно.

— Конечно! — постаравшись сделать это царственно (но получилось очень потешно), ответила Тинкалиэнь. — А мы причешем и накормим ягодками с молоком!

— У доброй волшебницы такая холодная, голубая магия… — осторожно заметил кто-то из новеньких.

— Но краси-и-ивая! — тут же возразила Филиэнь.

— Да, она не злая, а приятная! — поддержала её Ариниль. — Эмилия всегда может приходить к нам в гости.

— Ам… — судя по лицу девушки, она уже капельку усомнилась в разумности своего любопытства.

— Пойдём-пойдём! — поймали меня за руку изящные пальчики и потянули в сторону «сада фей».

Не успев вставить и слова за весь разговор, я только и мог, что переглянуться с Эмилией на тему «Ну вот — накаркали. День ещё не кончился», ловя в ответ точно такой же посыл, и покорно потопать следом.

Далее была, в принципе, уже знакомая процедура, где от меня требовалось лишь медленно влить в заметно подросшую с прошлого раза, но всё ещё довольно странную конструкцию из слипшихся досок свою ману, пока облепившие усаженную на стульчик Эмилию феи возились с её волосами и добывали молоко. Не то чтобы волшебница не отбивалась, но ты попробуй отбиться, когда на тебя насели два десятка подружек и давай расчёсывать. В итоге единственное, чего смогла добиться девушка, это обещания обойтись без вплетённых цветов, так как «я хочу сегодня ещё помыться», а потом полностью пала в неравной борьбе с усталостью и кайфом от процесса.

Хитропопые феи только того и ждали, быстренько распределив обязанности и очередь по доступу к волосам, а дальше начали нечто довольно странное, порхая вокруг своих «домиков» и… нет, не помогая мне наполнить те маной, но тоже что-то делая. Они касались древесины, шептали ей что-то стихотворное или просто нежное, изумрудные огоньки их магии вспыхивали чуть ярче, источаемый ими свет ластился к мане, которую я вливал в дерево и той, что изначально была в нём, и всё это порождало какой-то эффект. Даже не какой-то, а вполне видимый! Ростки, пущенные в стороны сросшимися досками, удлинялись прямо на глазах, основной «ствол» ширился, по земле от него расходились « корни», причём по чётким направлениям и спустя несколько метров давая новый побег вверх.