— Так что слышно в округе? — вернулся к теме своего интереса полурослик.
— Пока ничего определённого. Доходил до реки, — мои собеседники дружно кивнули, явно понимая, о какой реке я говорю, — крестьяне вроде как согласились помочь, ещё рассказали о каких-то коневодах к югу, говорят, семья там эрафийских боевых коней прямо с пастбища в портал увела во время Расплаты, да не бросила и разводит. А вот за рекой племена местных орков, а выше по течению — некое
— Нет, мы тут особо никуда не высовывались, — отрицательно качнул головой полурослик.
— Я тоже не интересовался окружающим миром, — вторил ему маг. — Только эти прохиндейки житья не давали, — кивок в сторону фей.
— Н-да, печально. А тут что нового? — вернулся я к теме беседы.
— Пока тихо, леди Эмилия вроде как волшебников каких-то нашла, и сейчас они в городе что-то там мастрячат, а так, что ещё… Вон, наши решили подмогнуть, чем смогём, как раз завтра думали направить.
— Не боязно молодёжь отправлять? — спросил Квентинус.
— Боязно, твоё магичество, как не бояться-то? — вздохнул старый хоббит. — Но и терпеть уже мочи нет. Да и не привыкать нам, почитай, последние лет сорок только и занимаемся тем, что воюем-выживаем. Только жизнь наладилась, посадили брюкву, как наш дом взорвали демоны! Стоило от этого отойти и вроде как отбить хотя бы часть обратно, вновь на землю сесть и брюкву начать растить, как наш дом взорвали варвары! И вот новый мир, вроде бы всё хорошо, только посадили брюкву, и… опять варвары! Какой-то проклятый овощ, честное слово! — рассмеялся хоббит. — Но и без него грустно, а потому мы лучше вспомним старый уклад, как с волшебниками жили и не тужили, да вломим вместе этим клятым варварам. И наконец-то вырастим эту трижды клятую брюкву! А чтоб опять не поругаться, мы тут покумекали да задались вопросом, а отчего бы нам самим волшебство не изучить? Маги — народ уважаемый, в домовитости и комфорте, опять же, толк знают, так что мы к леди Эмилии не только в войска, но и на учёбу пойдём!
— Хоббит-маг? — почесал мундштуком трубки висок големщик. — Ну, это будет необычно, но я уже успел увидеть эрафийского лорда, что носится по лесам с толпой фей и агитирует присоединяться к волшебникам. Чудные времена настали, — и волшебник вновь затянулся.
— Да уж, — что ещё я тут мог сказать? Действительно чудные.
Посидев ещё немного, мы распрощались и разошлись спать, а на следующее утро к нам присоединилась четверть сотни вооружённых пращами молодых хоббитов с вещевыми мешками за спиной, что содержали еды на неделю пути. Скорость уже натурального войска под моим командованием (а главным все назначили меня, как самого крайнего… да и не противился я этому) ещё немного упала, но, выйдя на рассвете, где-то к середине дня к городу всё равно дойти должны. А там уже разберёмся.
Кончик пера, старательно выводившего в маленькой книжице-дневнике буквы, дрогнул, едва не посадив кляксу, когда в дверь дома неожиданно застучали снаружи.
Эмилия устало вздохнула и отложила перо, с трудом удержавшись от того, чтобы потереть слезящиеся глаза, отчего те бы, неизбежно, только сильнее начали зудеть. Она так надеялась, что хотя бы в обед ей дадут минутку тишины и никто не станет дёргать, но, видимо, такие надежды ей теперь не положены, чтобы не расстраиваться ещё сильнее. Понимать бы ещё, почему так получилось и почему никого не смущает, что ими руководит обычная девчонка, которая сама толком не понимает, что делать, но… но даже мастер Игнасио, старый маг, который возглавлял небольшую общину волшебников и монахов у города уже несколько лет, без каких-либо возражений согласился перебраться в их Лонгортон, организовать там школу и то, что в будущем, возможно, станет Гильдией Магов, и… согласовывал все вопросы по стройке, обучению и прочему с ней! С ней, дочкой стеклодува, которой самой магии ещё учиться и учиться! Это, кстати, тоже стало возможно — Шифина, по словам старых магов, заложила ей на удивление хорошую базу… ну, если, конечно, те не решили безбожно польстить своей
С такими не самыми весёлыми мыслями девушка и вышла в прихожую, открывая дверь и уже внутренне приготовившись слушать очередной вопрос, к которому не знаешь, как подступиться.