Ценный груз (СИ)

Дэмин понимал, что все сказанное не особо имеет отношение к делу. Многие присутствующие на суде и подавно стали испытывать сонливость и скуку от монотонного и долгого предисловия ответчика. Единственным, кому по-настоящему стал интересен сей рассказ, был Мингли. Его, как демона, грызло любопытство о любых подробностях в судьбах людей: как и чем они живут, какие испытывают чувства к богам и как те карают или благословляют их. Почему в молодости люди так беспечны и совсем не помнят о скоротечности собственных жизней? А в старости все, как один сокрушаются о прожитых годах и даже находясь в столь немощных телах, молят любые силы о продолжении своего существования? Демону было сложно постичь природу человеческой души. Если бы ему самому было суждено прожить столь короткий промежуток времени, то он бы точно не растрачивал ценные годы на угождение другим и соблюдения такого несчетного количества правил, которые существовали в Синторе. Зачем ограничивать себя в чем-либо, если твоя жизнь — это лишь короткий миг? Зачем люди стремятся учиться и создавать что-то новое, если многое из созданного ими же они сами никогда не смогут использовать в силу отсутствия пары десятков лет в запасе на то, чтобы воплотить свои изобретения в жизнь? А что самое страшное и пугающее заметил Мингли в людях, так это то, что многие походили на детей, находившихся в телах стариков. Словно молодую душу обрекли на страдания в стареющем теле. Она бы и рада наслаждаться всем, что предоставляет жизнь, да дряблые мышцы, скрученная спина и отсутствие зубов не позволяют этого. Мингли иногда представлял себя в такой роли: молодой, сильный и пытливый дух, что закован цепью времени и обречен наблюдать, как его телесная оболочка рассыпается в прах без возможности что-либо изменить. Осознавая подобное, начинаешь понимать, почему люди, как никто иной на этой земле, так грезят тайнами бессмертия. И только демону казалось, что он постиг самые глубокие человеческие переживания, — ведь что может быть хуже беспомощности перед стрелкой часов? — как он сталкивалася с людьми, готовыми прервать свою жизнь раньше срока, или стариками, что счастливы отмеренному времени и рады отправиться в чертоги бога смерти. Или, — что вообще казалось непостижимым, — наблюдал за молодыми людьми, чьи поступки и стремления больше походили на сердца тысячелетних духов, желания которых, угасли уже многие века назад.

Что, в самом деле, с этими существами не так? — задавался вопросом демон, глядя на конюха, который, позабыв о собственной скорой смерти, тешился теплыми воспоминаниями и по-настоящему искренней любовью к молодой госпоже, — разве осознание скорой кончины не должно его беспокоить и вводить в злость и отчаянье? Как можно, стоя одной ногой на пороге чертогов Диликтоса, с таким волнением заботиться о чужой жизни?

— Как вы знаете, — продолжал старик, — девочки в богатых семьях часто выступают в роли товара, что может принести роду материальные блага через удачное замужество. Конечно, дочери могут и иными способами прославиться и внести свой вклад в семью, например, честным трудом или выдающимися познаниями в какой-либо области. Но кто станет рисковать всем в надежде, что у вашего дитя будет достаточно ума и способностей, если значительно надежнее и проще выдать ее замуж? К тому же, как я уже говорил, новое поколение лишь растрачивало заработанное, а не приумножало. И оттого дела семьи из года в год становились все только хуже.

— На то воля богов! — не выдержала критики престарелая госпожа, — как может тот, кто дожил до такого возраста винить во всем только людей! Порой что ни делай — все не заладится, если богам угодно потопить твой корабль.

Дэмин бросил недовольный взгляд на женщину, которой ранее было велено молчать, и та, фыркнув подобно непокорному коню, умолкла и закинула ногу на ногу, нервно покачивая мыском шелкового башмачка. Судья сделал жест рукой в сторону старика, указывая продолжать.

— Маленькая госпожа, в силу своей сердечности, не была против замужества. Ведь долг каждого отпрыска велик перед своей семьей, и следует сделать все, чтобы отблагодарить родителей за еду, старания и кров. Да только как приказать сердцу, которое наполнено пожаром молодости?

Конюх печально покачал головой и смолк на какое-то время. Он медленно обернулся, разглядывая лица присутствующих ответчиков: портовый грузчик откровенно зевал, господин Лин погрузился в свои раздумья, игнорируя злобные взгляды служанки, а престарелая госпожа не скрывала нарастающего недовольства.