Мы оставляем ее доску на берегу и плывем вместе, зацепившись руками за мою боковую доску и отталкиваясь ногами. Небо окрасилось в оранжевый цвет, когда взошло солнце. Все в этот момент кажется таким совершенно мирным.

Жизнь в Порт-Провиденсе имеет свои спокойные прекрасные моменты, но всегда есть работа, которую нужно сделать, или что-то, что нужно починить. Всегда нужно быть начеку, опасаясь опасности. Возможно, я должен чувствовать себя так и в океане, но для меня это мое безопасное место, моя зона комфорта. Я практически вырос в воде.

— Ляг на живот на переднюю часть доски, — говорю ей, а затем запрыгиваю на спину.

Когда набегает волна, мы гребем в тандеме. Я добавляю устойчивости доске, и у меня появляется больше времени, чтобы помочь ей занять оптимальную позицию.

Она делает шаг вперед, и я подаюсь к ней, держа ее руки в своих, чтобы приспособить ее.

— Потрясающее ощущение, — хихикает она.

Мои руки опускаются и обхватывают ее талию.

— Да, — я хмыкаю, подозревая, что сейчас мы говорим о двух разных вещах.

Быть вот так рядом с Хлоей, ловить хорошую волну в свете раннего утра… это смесь ностальгии и манящих новых идей, которые серьезно затуманивают мой мозг. Ощущение того, что я снова занимаюсь серфингом, настолько сильное, что возвращает меня в более счастливое время моей жизни, когда мне было четырнадцать, и я еще не был знаком с большинством ужасов этого мира. И ощущение Хлои в моих объятиях… мои руки, прижатые к ее животу…

Я закрываю глаза и вбираю в себя этот момент, запоминая каждую его частичку.

Мы подъезжаем на доске прямо к берегу и плавно сходим с нее. Хлоя неожиданно обнимает меня.

— Спасибо, это было потрясающе!

Я сжимаю ее в ответ. Она пахнет соленым океаном.

— Я рад, что мы смогли сделать это вместе. Я не занимался этим уже двадцать лет.

Я убираю мокрые волосы с ее лба и тут же жалею об этом, потому что мое тело гудит в ответ.

— Правда? Ты был так хорош, — эти слова звучат непринужденно, как будто я ее совершенно не трогаю.

Слава богу.

Я отмахиваюсь от нее, пока мы идем к столу для пикника.

Мы оба расстегиваем молнии, снимаем гидрокостюмы, и я протягиваю ей полотенце, чтобы она вытерлась. Она оборачивает его вокруг себя, под мышками. Это напоминает мне о том, как она должна выглядеть, когда выходит из душа. Я отгоняю непрошеную мысль.

— Я принес нам завтрак, — я беру сумку и достаю пляжное одеяло.

— Правда? — она скривила лицо. — Как мило. Это то самое общение с парнем, о котором я просила?

Я бросаю на нее предупреждающий взгляд, который, я уверен, она не совсем понимает. Дело не в том, что я как-то не согласен с ее словами. Просто они звучат хорошо, и это пугает меня до смерти.

— Просто позволь девушке помечтать. У меня никогда такого не было.

Разглаживая одеяло, я спрашиваю:

— Чего у тебя никогда не было?

— Парня, — пожимает она плечами, усаживаясь на одеяло. — Хорошего свидания.

Присоединившись к ней, я распаковываю вещи из сумки. Я выкладываю выпечку, бутылки апельсинового сока и пакет свежих ягод.

— Серьезно? — спрашиваю я. — Мне трудно в это поверить.

— Поверь.

Она берет сок, откручивает крышку и долго пьет. Я наблюдаю, как ее кремовое горло вздрагивает, когда она глотает.

— А есть какая-то причина? — спрашиваю я, открывая коробку с булочками и откусывая от одной.

Она сочная и маслянистая. Мейсон прав, они невероятны.

Хлоя берет булочку и откусывает кусочек, прежде чем ответить. Ее лицо расслабляется в ответ на вкус, она опускает глаза, моргая темными ресницами от удовольствия. Я вдруг ощущаю прилив гордости. Сделать ее счастливой, заставить ее наслаждаться чем-то… это сильно.

— Никаких особых причин, кроме того, что я не собираюсь встречаться с первым попавшимся парнем. Мне нужен хороший мужчина. И я не собираюсь бросать его на произвол судьбы.

— Бросать что? — спрашиваю я, удивляясь странной формулировке.

— Э… ничего, — она краснеет.

— Да ладно, Хлоя, ты можешь рассказать своему парню все, что угодно, — я легко подмигиваю, но даже произнося эти слова, я чувствую жар в своем нутре.

Что со мной сегодня не так?

Ее выражение лица кажется обеспокоенным, когда она делает вдох.

— Я такая ничтожная по сравнению с тобой. Ты ведь уже был женат. У тебя были настоящие взрослые отношения.

Она явно не хочет объяснять, поэтому я не буду настаивать. Я беру ее руку в свою.

— Хлоя, я никогда не осуждал бы тебя. И не сравнивай себя со мной. Я уже практически старик.

— Тебе тридцать шесть, — напоминает она. — Это не старость.

— Верно, а тебе двадцать шесть. Тебе предстоит прожить еще много лет. Не торопи события.

Она кивает и не настаивает, пока мы заканчиваем завтрак на пляже в лучах раннего утра. Волны мягко бьются о берег, чайки начинают кричать, вылетая на охоту за утренней едой. И я наслаждаюсь тем, что просто существую рядом с Хлоей. Благодаря этому моменту вся эта грязная поездка в Лос-Анджелес стоит того.

* * *