Ценой собственной жизни

Он знаком приказал Ричеру развернуться. Защелкнул у него за спиной наручники. С силой затянул их. Подтолкнул Ричера дулом к двери, вывел в коридор. Дверь закрылась, отгораживая шумную толпу людей, щелкнул замок.

* * *

Сняв наушники, Фаулер остановил магнитофон.

– Что-нибудь интересное? – спросил командир.

– Ничего. Она сказала, что кровать односпальная; он, похоже, расстроился. Судя по всему, намеревался забраться к ней под трусики. Поэтому она сказала, что у нее есть дружок.

– Мне об этом ничего не известно, – нахмурился командир. – Она назвала его?

Фаулер покачал головой.

– Но она своего добилась? – продолжал командир.

– А то как же, – подтвердил Фаулер.

* * *

Ричера заставили спуститься вниз по лестнице и снова вытолкнули в ночную темноту. Провели назад туда, откуда он пришел, – милю по каменистой тропинке. Тот из охранников, что был за старшего, стиснул Ричеру локоть и тащил его вперед. Они торопились. Чуть ли не бежали. Используя дула винтовок в качестве палок, которыми пастухи погоняют скот. Расстояние было преодолено за пятнадцать минут. Маленький отряд вышел на поляну перед бревенчатым домиком. Ричера грубо затолкали внутрь.

Лодер по-прежнему лежал на полу. Однако за простым письменным столом сидел новый человек. Командир. У Ричера не возникло никаких сомнений. Он увидел перед собой примечательную личность. Рост шесть с лишним футов, вес около четырехсот фунтов. Возраст лет тридцать пять, волосы густые, настолько светлые, что они казались почти белыми, коротко остриженные на висках, а сверху длинные, зачесанные назад, словно у немецкого школьника. Гладкое розовое лицо, одутловатое, под стать общим габаритам, на щеках ярко-красные пятна. Крохотные бесцветные глазки, зажатые в щелки между щеками и белесыми бровями. Влажные алые губы, волевой подбородок, способный сохранить форму несмотря на обилие жира.

На командире была черная форма необъятных размеров. Безукоризненная черная рубашка военного покроя без каких-либо знаков различия за исключением тех же нашивок на плече, которые были у всех. Широкий кожаный ремень, сверкающий словно зеркало. Отутюженные черные галифе, сверху широченные, снизу заправленные в высокие черные ботинки, сиянием сравнимые с ремнем.

– Проходи и садись, – тихим голосом произнес он.

Ричера подтолкнули к тому самому стулу, на котором он сегодня уже сидел. Он сел, неуклюже держа за спиной скованные руки. Охранники застыли вокруг в напряженном внимании, не смея вздохнуть, тупо уставившись в пустоту.

– Я Бо Боркен, – сказал великан. – Я здесь командир.

Голос у него оказался визгливый. Оглядев командира с ног до головы, Ричер ощутил исходящую от него ауру, подобную сиянию. Сиянию безграничной власти.

– Мне предстоит принять решение, – продолжал Боркен. – И я хочу, чтобы ты мне в этом помог.

Ричер поймал себя на том, что отвел от него взгляд. Как будто сияние было для него слишком невыносимым. Он заставил себя медленно повернуть голову и посмотреть прямо в большое бледное лицо.

– Какое решение?

– Оставить ли тебя жить, – объяснил Боркен, – или убить.

* * *

Холли сняла с ванны боковую панель. Ей приходилось сталкиваться с тем, что сантехники сваливают в полость под ванной разный мусор и прикрывают его панелью. Обрезки труб, доски, иногда даже инструменты. Затупившиеся ножи, затерявшиеся гаечные ключи. В тех квартирах, в которых ей приходилось жить, Холли чего только не находила под ванной. Однако здесь за панелью не оказалось ничего. Холли улеглась на пол и пошарила до самой задней стенки, но так ничего и не нашла.

И половое покрытие было очень прочным. Все трубы были плотно вставлены в отверстия строго по диаметру. Было видно, что тут поработал профессионал. Конечно, можно было бы попытаться каким-нибудь рычагом надавить на доски со стороны большой сливной трубы унитаза. Если бы у нее была фомка, можно было бы оторвать одну доску. Вот только фомки не было. И ничего похожего на нее. Вешалка для полотенец была пластмассовая. Она согнется или сломается. И больше ничего. Усевшись на пол, Холли ощутила накатившееся волной отчаяние. И тут за дверью послышались шаги.

На этот раз тихие. Приглушенные. Кто-то приближался бесшумно и осторожно. Кто-то, не имеющий права здесь находиться. Холли медленно поднялась с пола. Вышла из ванной, закрыв за собой дверь, чтобы спрятать снятую панель. Успела дохромать до кровати как раз к тому моменту, как щелкнул замок и дверь открылась.

В комнату вошел мужчина. Довольно молодой, одетый в форму камуфляжной расцветки, с лицом, испачканным грязными подтеками. Его лоб пересекал наискосок ярко-алый шрам. На плече висела автоматическая винтовка. Обернувшись, мужчина тихо закрыл за собой дверь. Повернулся к Холли и приложил палец к губам.