Цент на двоих. Сказки века джаза

Вариант на этом оборвался и отправился в мусорную корзину. Еще через час получилось следующее:

Дорогой мистер Кимберли! Я часто [иногда] думала о вас после нашей последней встречи. Через месяц я заеду на Восток, по пути к моей тете в Чикаго, поэтому у нас будет возможность повидаться. В последнее время я очень редко появлялась на людях, но мой терапевт посоветовал мне сменить обстановку, и я собираюсь нарушить свое уединение, совершив несколько визитов…

В конце концов с непринужденностью отчаяния она написала совсем простую записку без всяких объяснений или уверток, порвала ее и пошла спать. На следующее утро, решив, что последний вариант был самым лучшим, она разыскала обрывки в мусорной корзине и переписала его набело. Вот что получилось:

Дорогой Скотт!

Хочу тебе сообщить, что я приеду седьмого февраля и остановлюсь дней на десять в отеле «Ритц-Карлтон». Позвони мне как-нибудь дождливым вечером, и я приглашу тебя на чай.

Искренне твоя, Янси Боуман.

VII

Янси решила остановиться в «Ритце» только потому, что говорила Скотту о том, что всегда останавливается именно там. Когда она приехала в Нью-Йорк – в холодный Нью-Йорк, в незнакомый и грозный Нью-Йорк, совсем не похожий на тот веселый город театров и свиданий в гостиничных коридорах, который она знала раньше, – в ее кошельке было ровно двести долларов.

Большую часть своих денег она уже прожила, и ей пришлось начать тратить священные три сотни, чтобы купить новое, красивое и нежное полутраурное платье взамен сурового траурного черного, которое она решила больше не носить.

Войдя в отель как раз в тот момент, когда его изысканно одетые постояльцы собирались на обед, она сочла за благо показаться спокойной и уставшей. Клерки за стойкой наверняка знали о содержимом ее бумажника. Она даже вообразила, что мальчишки-посыльные тайком хихикали над наклейками иностранных отелей, которыми она украсила свой чемодан, отпарив их от старого отцовского чемодана. Эта последняя мысль ужаснула ее. Ведь могло быть и так, что эти отели и пароходы уже давным-давно вышли из моды или попросту не существовали!

Выстукивая пальцами по стойке какой-то ритм, она раздумывала о том, сможет ли она в случае, если наличности не хватит на номер, заставить себя улыбнуться и удалиться с таким хладнокровным видом, чтобы те две богато одетые дамы, что стояли рядом с ней, ничего не заподозрили? Как немного нужно девушке в двадцать лет, чтобы полностью расстаться с самоуверенностью! Три месяца без надежной опоры в жизни оставили неизгладимый след в душе Янси.

– Двадцать четыре шестьдесят два, – равнодушно сказал клерк.

Ее сердце вновь заняло свое место, и она последовала к лифту в сопровождении мальчишки-посыльного, бросив мимоходом равнодушный взгляд на двух модно одетых дам. Какие на них были юбки – длинные или короткие? Длинные, заметила она.

Она задумалась о том, насколько можно было удлинить юбку ее нового костюма?

За обедом ее настроение улучшилось. Ей поклонился метрдотель. Легкое журчание разговора и приглушенный гул музыки успокоили ее. Она заказала нечто ужасно дорогое из дыни, яйца всмятку и артишоков. Едва взглянув на появившийся у ее тарелки счет, она подписала на нем номер своей комнаты. Поднявшись в номер, она легла на кровать и раскрыла перед собой телефонный справочник, пытаясь вспомнить всех своих прежних городских знакомых. Но когда со страниц книги на нее уставились телефонные номера с гордыми окончаниями «Плаза», «Циркл» и «Райндлэндер», на нее вдруг словно подул холодный ветер, поколебавший ее и без того нестойкую уверенность. Все эти девушки, с которыми она была знакома в школе или познакомилась где-нибудь летом на вечеринке или даже во время какого-нибудь университетского бала, – какой интерес могла она вызвать у них теперь, бедная и одинокая? У них были свои подруги, свои свидания, свое расписание веселых вечеринок на неделю вперед. Ее нескромное напоминание о давнем знакомстве они могли счесть просто невежливым!