«ЦЕНТР»: После... (1991-2001). Книга вторая

- Я сам себя считаю профессиональным авангардным композитором (смеется). Я двигаюсь в творчестве не по коммерческому пути развития, а по авангардному пути. Т.е. я не завишу от аудитории. По-этому географическое положение на планете не так важно для моих творческих мотиваций. Что касается моей личной жизни, то я, наоборот, живу очень консервативно. Я не пью, не курю, практически вегетарианец. Хобби - играющий тренер хоккейной команды. Круг общения - дом, жена, дочка, две овчарки и колледж. Т.е. никаких экстремальных дел, каких-то болтаний, покраски волос, татуировок и всего прочего. Нету! Ношу совершенно консервативную одежду...

* * *

- Ты знаешь, а ведь по сути все осталось без изменений. Географическое положение стало не таким важным. Сохранилась сама идея. Я - русский автор, живя в Лос-Анджелесе практически не говорю по-русски - не с кем. Но все равно все свои альбомы делаю по-русски. Для меня русский - по-прежнему язык номер один.

- Мне кажется, что географическое расположение важно и влияет на творчество. Небезразлично, представители какой культуры с тобой разговаривают каждый день. Я бы не рискнул сказать, что русский композитор в любом месте земного шара на протяжении любого времени остается русским композитором. Этот тезис далеко не бесспорен.

- Тогда ответь мне на вопрос - как ты оцениваешь Рахманинова?

- Я не большой знаток Рахманинова, но понимаю, что ты имеешь ввиду. Насколько я слышал, все то, о чем я говорил, относится ко всем деятелям искусства, которые эмигрировали. Да возьми хотя бы того же Северянина...

- Если ты хочешь меня покритиковать, то возьми мой последний альбом «Брюлик» и сравни его, допустим, с «От звонка до звонка», или с «Дитятей». И на этой шкале ценностей сделай свое заключение.

- Если ты предоставил мне право выбирать, то я буду сравнивать со «Сделано в Париже.»

- «Сделано в Париже» невозможно сравнивать с «Брюликом», потому что это сборник, составленный продюсером при моем участии.

- Извини, но я думаю, что сравнивать можно. Хотя бы песни сами по себе. Ведь мы говорим об уровне. И, сравнивая, я вижу, что ты изменяешься. В «Брюлике» лучшими я считаю песни «Межгалактический воин» и «Горизонтальные люди». И все же мне очень близки твои старые темы и образы более приземленные - «Тургеневские женщины», «Комиссия»

- Думаешь, «Комиссия» все так же свежа?

- Я о другом. О потрясениях, об открытиях. «Комиссия» открыла глаза на многое, чего я раньше не замечал. Я и не думал, что такие темы можно так подавать и так трактовать. «Все наше навсегда» тоже затронула что-то в душе такое, к чему не подступался до тебя никто. А романтические песни!? «Посторонитесь, тоскливые франты, - в небе парус капитана Гранта!» Для многих это значило нечто большее, чем просто слова твоей песни.

- Я думаю, что как автор я развиваюсь вполне нормально.

- Мне жалко того Васю Шумова, который уже, кажется, никогда не вернется к моим проблемчикам повседневной жизни  и не сделает это так, как только он умеет делать. И не сделает не столько потому, что он прошел эту фазу своего развития, сколько потому, что просто не знает нашей сегодняшней жизни в России.

(Разговор с В.Ш.,03.1996)

- Я знаю, что ты привозил с собой какие-то мультфильмы. Это твое новое увлечение?