ЦЕНТР ЦИКЛОНА: АВТОБИОГРАФИЯ ВНУТРЕННЕГО ПРОСТРАНСТВА

Мне также удалось воспроизвести обстоятельства, при которых произошел тот «несчастный случай». Я вспомнил, что во время второй мировой войны, когда я проводил исследования кессонной болезни («вскипание» в крови пузырьков воздуха при резком перепаде давления), я обнаружил, что пена, образующаяся в детергенте, могла стать летальной. В то время мы пытались найти те пути, по которым пузырьки проходили из ног в легкие. Я производил инъекцию в ногу собаки и обнаружил, что введенное вещество попадает через легкие в мозг. Пузырьки детергента сжимались до таких маленьких размеров, что они могли пройти через мельчайшие капилляры легких, попадали в мозг и застревали там. При кессонной болезни большинство этих пузырьков проникало в легкие, вызывая синдром, названный «приступом удушья», при котором субъект начинал ощущать щекотание в груди, кашлять и внезапно синел, когда кроваток через легкие останавливался. Единственным лечением было увеличение внешнего по отношению к больному давления до такого уровня, когда пузырьки рассасывались. В камере высокого давления мы организовали «аварийное погружение» в атмосферу, чтобы разрушать пузырьки.

Важнейшим обстоятельством явилось то, что эта информация двадцатилетней давности была мною зафиксирована. Я «забыл», что эта информация все еще там. В порыве горя и вины, спровоцированных вторым сеансом ЛСД я, судя по всему, и произвел себе инъекцию пены. Что-то во мне знало, что это действие было смертоносным. Наиболее пугающей вещью во всем этом эпизоде был тот факт, что одна часть моего мозга использовала хранимую в ней информацию для того, чтобы убить другую часть. Насколько я могу вспомнить, я не пытался сознательно покончить с собой. Таким образом, это был действительно «несчастный случаи».

Когда я понял, что храню в себе подобные смертоносные программы и что они могут разрушить меня, если я им уступлю или если не осознаю их присутствия, я решил отвести как можно больше времени самоанализу и вырвать эти программы с корнем. Мой психоаналитик предупреждал меня, что такие разрушительные тенденции действительно существуют. Очевидно, он осознал их. Что же касается меня, то это было не так.

Действительно, перед тем, как все это случилось, я был настолько встревожен, что звонил своему аналитику и назначил встречу с ним как раз на тот день, когда произошел несчастный случай. После тщательного самоисследования и шестинедельного выздоровления я посетил его и провел два часа в работе над этой проблемой. Я рассказал ему все, что мог вспомнить вместе с ним с помощью метода свободных ассоциаций и восстановил большую часть происшедших событий. Единственной причиной, которая привела к публикации этого материала весьма личного свойства, является необходимость проиллюстрировать важнейший принцип:

«Кроме осознания себя, дополнительно существуют и другие скрытые системы организма, которые могут программировать процесс мышления, процесс чувствования, процесс действия, направленные к разрушению этого же самого организма. И ЛСД может привести в действие эти программы, может усилить их, может ослабить сознание, направленное к самосохранению, до такой степени, когда появляется опасность самоубийства или действий, направленностью на саморазрушение.»

Поэтому исследуйте себя весьма внимательно и чрезвычайно осторожно. Проделайте критическое исследование и постарайтесь получить помощь от тех, кто вас очень хорошо знает. Если у вас есть хотя бы небольшое подозрение, что такие программы существуют, позаботьтесь о том, чтобы максимально обеспечить свою безопасность, предотвратить активизацию этих программ в связи с приемом ЛСД, когда это начинает угрожать существованию вашего собственного тела.

Причиной моей ошибки явились два сеанса ЛСД непозволительно близко сдвинутые во времени без соответствующего анализа как между сеансами, так и сразу после второго сеанса. То, что мне нужно было принять участие во встрече, привело к отмене периода самоанализа после второго сеанса. Возможно, если бы я нашел время для самоанализа в течение недели, последовавшей после второго сеанса, то я избежал бы этого почти фатального эпизода. Я подозреваю, что в тех случаях, когда индивиды собираются покончить с собой, бросившись с балкона или оказавшись прямо перед автомобилем, — срабатывают именно такие программы. Я не думаю, что причина здесь в заблуждениях, проецируемых внешним миром. Скорее здесь имеет место высвобождение программы саморазрушения. При организации следующих сеансов с ЛСД я убедился, что с самого начала эксперимента было бы весьма полезно присутствие устойчивой, основательной и солидной личности. Каждый раз, когда возникала бы любая из разновидностей такого отрицательного мышления, я мог бы обратиться к этому человеку и с его помощью направить мышление, прежде чем течение событий достигнет точки, где оно станет неконтролируемым.