Центральная Азия и Южный Кавказ: Насущные проблемы, 2007

Опасности на пути развития экономик типа казахстанской, на которых лежит пресловутое «нефтяное проклятие», хорошо известны и описаны. Диагностика «голландской болезни» и методы излечения от нее также известны. Назарбаев осознает опасность инерционного развития экономики, ее узкосырьевой ориентации. Он пытается перевести сырьевой ресурс в интеллектуальный. Он способен заразить своим энтузиазмом казахстанских «младотурок» (таковые, по-видимому, все же имеются!), но разделяют ли его намерение снять Казахстан с «нефтегазовой иглы» могущественные круги бизнеса и бюрократии, шкурно заинтересованные в приоритетном развитии сырьевого сектора? Готовы ли они к перераспределению инвестиций, материальных и человеческих ресурсов в пользу несырьевых, даже самых прогрессивных отраслей науки и производства? Думается, что инновационный проект противоречит интересам этих кругов и замах его инициатора и пропагандиста Назарбаева на революционную, по существу, перестройку экономики повиснет в воздухе, если он отступит в неизбежном столкновении с ними. По мнению известного казахстанского эксперта Петра Своика, инновационная кампания пробуксовывает, в реальности больше разговоров, чем дела. Более того, он считает, что Назарбаев уже остыл к инновационному курсу, и в его программных выступлениях появились «новые экзотические штучки – социально-предпринимательские корпорации – такое странное сочетание, означающее, что Казахстан должен вкладывать свои капиталы в некие прорывные технологии в других странах»3. Темперамент и амбиции Назарбаева проявляются в увлечении все новыми идеями. Он, безусловно, восприимчив к новациям и в этом смысле внушаем. Его пропагандистский аппарат работает на полную мощность, постоянно подкидывая «граду и миру» поражающие воображение проекты своего босса. Стилистика казахстанского лидера вообще отличается громкими лозунгами и несбыточными, уходящими за временной горизонт программами, которые по идее должны воодушевлять народ, но вызывают лишь скептическую реакцию.

Широко освещаемый массмедиа экономический boom в Казахстане после пережитой страной глубокой депрессии первой трети 1990-х оправдывает несколько экзальтированное состояние властных кругов и обеспеченной части населения (порядка 20–25 % по грубой оценке). Однако трезвомыслящие казахстанские эксперты не могут не осознавать, что, повторюсь, впечатляющий рост достигнут в решающей мере благодаря чрезвычайно благоприятной конъюнктуре нефтяного рынка (с учетом, конечно, мультипликативного эффекта), а не структурными сдвигами и ростом производительности. Прямая зависимость от ценовой конъюнктуры на мировом рынке углеводородного сырья делает даже близкую перспективу крайне неопределенной. Созданный запас прочности, накопленные золотовалютные резервы, стабилизационный фонд с учетом роста госдоходов и социальных обязательств позволят безболезненно пройти два-три года. Вряд ли более. Не только для руководства Казахстана, но и Узбекистана, Туркменистана, Азербайджана и, конечно же, России поводом для неуверенности в завтрашнем дне должна быть давно предсказываемая и в последнее время наметившаяся тенденция снижения потребления нефти. Согласно опубликованной в январе 2007 г. информации Международного энергетического агентства (International Energy Agency) потребление нефти тридцатью странами – членами Организации экономической кооперации и развития (Organization for Economic Cooperation and Development – OECD) сократилось в 2006 г. на 0,6 %. Спад произошел в Северной Америке, в Европе и в Тихоокеанском регионе. Снижение, конечно же, небольшое, но значение этого факта в том, что годовое сокращение потребления нефти отмечается впервые более чем за 20 лет. Возможно, сказывается рост продажи автомобилей с малыми объемами двигателя, ширящееся использование альтернативных источников энергии, в том числе биологического топлива и пр. Спады и подъемы цен на энергоресурсы в обозримом будущем неизбежны. Если, однако, тенденция к понижению при неизбежных флюктуациях подтвердится, то следует ожидать снижения цен на нефть и газ, которое уже началось зимой 2007 г.: за период с июля 2006 по январь 2007 г. оно составило 17 %4. Конечно, скорость и глубина ценового падения зависит от множества факторов, включая возможные политические катаклизмы. Тем не менее отмеченный факт должен восприниматься правительствами стран с петро-экономикой как тревожный сигнал.