Центральная реперная

Сергеев, например, видел Наталью. Разумеется, он и так ее видел, когда встречал. Но когда не встречал, видел тоже. Причем, в большинстве случаев Наталий было две. Когда же появлялась настоящая, их становилось трое. Тогда Василий начинал их путать. Да, они были не идентичные, но отличались исключительно одеждой. Которая совсем голая, ту можно было сразу не считать — явно не настоящая. Но именно на нее Василий всё время и пялился, старательно, но безуспешно, отводя взгляд. С двумя другими, одетыми каждая по-своему, было сложнее. Попробуй, определи, — что сегодня взбредет женщине натянуть на себя. Никогда не угадаешь. Конечно, когда одна в платье — уже понятнее. Но если обе в рабочих комбинезонах, пусть и разного цвета? К какой из них обращаться? Да еще голая ипостась отвлекает. А одетые спрашивают — чего это он всё время отворачивается. Какой отвечать? Друг друга-то они не видят, вот и недовольные. Все трое. А как выдержать утроенное недовольство женщины? Никак. Поэтому в большинстве случаев Василий сбегал от троицы.

Конечно, через некоторое время Наталья его находила. Но какая из трех? Тем более что поведение у каждой оставалось идентичным.

Что казалось Наталье, про то она никому не сообщала. На прямые вопросы поджимала губы и утверждала, что они все тут на станции какими-то чокнутыми стали, раз им чего-то кажется. Ей же ничего странного не видится. Доказать обратное никто не мог, да и не старался: у всех были свои проблемы.

Из-за видений работа встала намертво. Как, например, монтировать, если одному кажется, что панелей нет вовсе, другому, что панелей в два раза больше, а третий путает стыковочные номера? Что они соберут? Хорошо, если что-то безопасное. А если нет? Если они под видом панелей термоядерную бомбу сделают? Они ж даже не поймут, что собрали. Откроется им это, когда бомба сработает. Если, конечно, скорость передачи информации по их нейронным связям окажется выше скорости распространения проникающего излучения.

Поэтому Широков сборку приостановил. На обслуживание техники поставил тех, которые видели что-нибудь не очень впечатляющее. Например, гномов. Сразу ясно, что это не товарищ по смене к тебе зашел и приказ передает об открытии шлюза, а нечто кажущееся. Гномов же на станции не должно быть? Или должно? Широков уже не мог ответить на такой вопрос, как ни старался. Потому что сущностей много, а вероятностей еще больше. Может, так и нужно? Может, так всегда и было? Ну, что так и останется — понятно. Но будут ли изменения?

Конечно, если глаза закрытыми держать, ничего странного не видишь. Только слышишь. Тогда можно и уши заткнуть. А еще проще — всем лечь спать и не просыпаться, пока не прибудут спасатели и не выяснят, в чем причина появления массовых галлюцинаций. Не естественным же путем они появились. Естественным с ума поодиночке сходят.

Директор подумал и назначил премию тому, кто решит проблему всеобщего помутнения в мозгах. Только почему-то никто не спешил ее решать. Один Сергеев, которому три Натальи уже вконец надоели, пытался рассуждать здраво.

Понятно, что не все разом с ума сошли — такого не бывает. Понятно, что идет какое-то воздействие. Сразу на всех. Пусть проявления и разные, но причины вряд ли различны. А как можно воздействовать на всех сразу? Каким способом? Воздух научники проверили. А пищу? Или, там, воду? Сергеев закрыл глаза, взял трубку, в этот раз не успевшую обернуться колючим ежиком, и продиктовал номер.

В трубке забулькало, и сонный голос спросил:

— Кто там?

Василий представляться не стал, спросил:

— Вы нас чем кормите? А поите — чем?

— Гражданин! — раздалось из трубки, — вся еда и питье проверяется контрольной аппаратурой. Человеку к ней доступа нет. К пище, я имею в виду.

— А откуда вы знаете, что приборы прямо сейчас не сигнализируют, что есть поломка? А?

На том конце помолчали, но всё же ответили:

— Если вы техник, приходите и посмотрите сами.

Сергеев удовлетворенно хмыкнул и полетел к поварам: всё ж занятие, а то, если без дела сидеть, наверняка с катушек съедешь.

Готовить в невесомости много умения не надо. Все блюда заранее расфасованы, и нужно их только разогреть перед подачей. Жидкости тоже. Каждая в своем пластиковом контейнере, который легко утилизировать. Именно фасовкой повара и занимались. Того, что с базы присылают.

Василий с поварами поговорил, посмотрел на их работу — всё автоматизировано, можно с закрытыми глазами тубы наполнять — и узнал, где они баки с водой и питанием берут. Оказалось — на складе. Сергеев мог бы и сам додуматься. На склад же пускали только тех, у кого спец допуск есть. У Василия допуска не было, и идею проникнуть на охраняемую территорию он отмел сразу. Ведь если никто к бакам проникнуть не может, значит и повредить их содержимое — тоже.