Центральная реперная

— Это — хорвейн, — пояснила Тинта. — Там, внутри, — она показала одним щупальцем на голову Вадима. — Теперь мы узнаем, что они хотели. Хорошая работа. У вас.

Вряд ли хорвейн предполагал, что его возьмут в плен. По лицу Вадима пробежало непонимание, затем — безмерное удивление, осознание ситуации и, наконец, ярость.

— Вы не понимаете: от чего отказываетесь! — брызжа слюной, заорал Вадим. — Не понимаете! Вы же хотите этого, я вижу! Или вы полные идиоты и не понимаете своего счастья?! Зачем делать на вред себе, ничего не получая взамен? Цивилизация идиотов, кто бы мог подумать…

— Мы такие… — сказал Сергеев. — Да. Ты прав, как ни странно. Тебе стало лучше?

Вадим зарычал и забился, не в силах вырваться. Гланги, не обращая внимания на эти попытки, тащили его из помещения. Глядя на хорвейна в облике человека, Василий провожал его удовлетворенным взглядом, кивая своим мыслям.

Да, это была достойная плата за все неудачи: напоследок пленить агента, который так долго мешал им строить станцию. Наверняка гланги узнают что-нибудь о целях и задачах хорвейна — потом расскажут. Для Василия имел значение сам факт. Чтобы справедливость восторжествовала. А всё остальное — уже не важно. За справедливость можно немного и пострадать.

Сергеев закрыл глаза, блаженно улыбнулся и прислонился к стене, раскинув руки.

— Что это с ним?

— Отходняк, — просветил Клим Наталью. — Сейчас мы его транспортируем к месту релаксации.

— А. Ну, давай, — Наталья махнула рукой и вылетела из помещения.

— Ушла? — спросил Василий, не открывая глаз.

— Ушла. Сам доберешься?

— Доберусь уж, — Сергеев покряхтел, больше для вида, внимательно посмотрел на Клима и озадаченно сказал: — О чем это мы с тобой говорили? Не помню. Ладно, забей. Пошли это дело ко мне отметим. Алкоголя не обещаю, конечно, но кое-какой запасец есть. Как раз для такого случая.

И пояснил, чуть погодя:

— Думал сдачу станции отметить. Да теперь повод получше будет…

Принимать станцию прилетело десятка два чиновников из разных ведомств. По отсекам они не пошли, а ограничились запуском проверочного комплекса, включающего в себя сотню мелких роботов. Роботы пробежались по построенным секциям, непредвзято оценили степень готовности отдельных узлов и всего комплекса в целом и выдали список недоделок.

Директор прочитал, пометил галочками пункты, с которыми согласен, а об остальных пошел договариваться. И договорился, чай не впервой объекты сдавать. Да и нарушения какими-то мелкими оказались: там видовая картина не на месте висит и не с тем пейзажем, а там — скафандр в боксе отсутствует и то потому, что монтажник в нем наружу вышел.

В общем, считай, идеально работу сделали. С чем комиссия и согласилась. Недовольно пожимая плечами, чиновники высказались о проделанной работе, на удивление качественной, и отправились отдыхать перед общим собранием и банкетом.

Широков достал из тайника пластиковую бутылку с темно-коричневой жидкостью и поболтал ею в воздухе.

— Будешь?

Потапов опасливо оглянулся и выдохнул:

— Буду. Наливай.

Директор многозначительно достал две пластиковых трубочки, скрутил пробку и воткнул трубочки в горлышко.

— Ну, за станцию!

— И за людей!

— Точно, Потапов. За людей!

И они одновременно приложились к трубочкам, высасывая из бутылки контрабандный армянский коньяк.

— Отстань, Дмитрий. Что ты всё с нотациями? — Наталья скорчила недовольную гримасу.

— Да не с нотациями, Наташ. С людьми по-хорошему надо, а не как ты: раз-два и пшел вон.

— Оно уже всё случилось.

— Вот и не усугубляй. Поговори с человеком нормально. Глядишь, и он успокоится, и у тебя камень с души. Поговоришь?

Наталья махнула рукой и нехотя пообещала:

— Уговорил. Умеешь ты, Астахов, уговаривать. Сейчас пойду и всё ему выскажу, — поглядев на набравшего воздух мастера, девушка усмехнулась и поправилась: — Просто поговорю. О всяком разном.

Она взлетела, плавным движением вписалась в проем и, отталкиваясь от стен, полетела искать Сергеева.

Василий сидел в каюте Клима. В последнее время, когда большая часть монтажников покинула станцию, это вошло в привычку. Сергеев отдыхал в присутствии Клима, отвечая на его вопросы, делясь полезными нюансами о жизни на станции. Теми, что в справочниках не прочитать, и которые далеко не каждый профессионал станет освещать. Но сейчас, когда комиссия уже приняла станцию к эксплуатации, говорить ни о работе, ни о здешнем быте Василию не хотелось. Сергеева интересовало будущее. Его личное будущее. Понятно, что на Землю лететь всё равно придется. А что там? Чем заниматься? Выйти на пенсию и вести праздный образ жизни? Наняться в земной филиал какой-нибудь фирмы, связанной с космосом? Вариантов было множество и все одинаково малоинтересные.

Про личную жизнь Василий старался не вспоминать вообще. Тут бы с профессиональной разобраться. Или хотя бы подвести итоги.

— Клим, ты как считаешь? Правильно мы сделали? Что отказались от даров хорвейна?

— Дар дару рознь.

— Ну, да, ты прав. От некоторых подарков лучше отказаться. Если не сам добился, то и ценность такого нулю равна.