Центророзыск. Испанское золото

Через двадцать минут весь экипаж танкера был заперт на корабельном складе, а корабль, следуя в кильватере «Лидии», на полном ходу двинулся в сторону Мадейры, уходя с оживленных транспортных путей.

Через сутки корабли достигли архипелага и встали под прикрытием одного из безлюдных островов со стороны открытого океана. В пустые контейнеры трюмов «Спрута» началась перекачка дизельного топлива, бензина и мазута. По ее окончании на берег спустили продукты и питьевую воду, которых хватило бы дней на десять для двух американских экипажей. Островок был небольшой, но довольно тенистый, и продержаться там до прихода какого-нибудь местного суденышка было можно.

Высадив под охраной американские экипажи, оба судна отправились на запад, а когда остров исчез за горизонтом, повернули на север. Танкер просто затопили, открыв кингстоны. Временный экипаж танкера перебрался на родную палубу. Маскировочный камуфляж был убран, и судно, дойдя до траверса Канады, повернуло строго на восток, к Ламаншу. Весь рейс занял чуть больше месяца. Теперь ставшая почти родной база была обеспечена на долгое время топливом как для корабля, так и для своего транспорта и отопления жилых построек. Согревало душу еще и то, что по мере своих сил и возможностей они помогли солдатам, сражающимся на фронтах испанской республики.

Жизнь опять начинала входить в свою обычную колею. Василий, несмотря на настойчивые требования Федоровича перебраться с семьей в Швецию, вернулся в Бормунт и продолжил руководить баром. Команда Стриженка несколько уменьшилась. Он по-прежнему командовал на своих складах и поддерживал связь с контрабандистами «Призрака». «Спрут», разгрузившись, через неделю ушел в свой обычный рейс. Старый чекист по-прежнему мотался между Германией, Данией и Швецией, контролируя дела своей транспортной компании. Энергия старика казалась неисчерпаемой.

СССР

— Ты просто волшебница, Катюша, — крепкий мужчина лет сорока, в тельняшке, с обветренным красноватым лицом, откинулся на спинку стула, отдуваясь от удовольствия.

— Вы еще моих пирогов не пробовали, Яков Иванович, — приятным голосом произнесла повариха, сидящая напротив и с удовольствием наблюдавшая, как хозяин квартиры съел тарелку борща с галушками, а после него отбивную телятину под соусом с жареной картошкой. — Прикажете подавать?

— Нет, с пирогами погодим, дай отдышаться. Убьешь ты меня своей стряпней, с тебя же спросят.

— Это они вас там, где вы пропадаете, голодом заморят до смерти. Приезжаете, одни только скулы торчат, чтоб им пусто было.

— Ну, с твоими разносолами, конечно, не сравнить, пшенка да перловка с тушенкой — вот и вся еда.

— Так бросьте вы их. Сгубят они вас с такой едой.

— Ничего ты не понимаешь, Катюша, — мягко-наставительно проговорил Яков Иванович, главный техник по секретному объекту «С». — Мы там большое дело для нашей страны делаем, ради этого можно и потерпеть, с голоду не помрем.

— Да какой уж месяц лица на вас нет, — огорченно сказала повариха. — Одна радость — на побывку приезжаете. Может, наливочки примите? Отменная наливочка, сама настаивала.

— А давай махнем вместе, и себе налей. Уставать я стал что-то. Временами в глазах мутность, и сердце колотится. Приму и пойду отдыхать.

— И правильно. Не бережете вы себя, одна работа на уме.

Женщина встала, подошла к кухонному шкафу, распахнула верхнюю дверцу и, стоя спиной к хозяину, достала бутылку с розовой жидкостью и две рюмки. Налив в них настойку, взяла стеклянный мерзавчик из-под водки и из него добавила в рюмку хозяина несколько капель бесцветной жидкости.

— Я пироги укрою, теплые будут. Проснетесь, чаем напою, — пообещала она, возвращаясь к столу.

— Спасибо тебе, спасительница.

Яков Иванович выпил и, поднявшись со стула, пошел в спальню.

Кухарка повздыхала ему вслед, покачала головой и начала убирать со стола и мыть посуду. Закончив работу, вышла в коридор. Полы плаща хозяина квартиры были заляпаны грязью, на ботинках — прилипшая глина. Женщина взялась за щетку и тряпку. Рядом с вешалкой на тумбочке стоял портфель, с которым Яков Иванович всегда уезжал и возвращался. На какое-то короткое мгновение она задержала на нем взгляд, будто раздумывая о чем-то, но трогать не стала.

* * *

— Что скажете, профессор? — спросил посетитель, садясь на узкий кожаный диван, укрытый чистой белой простыней, и надевая рубашку.

— Могу поздравить вас, батенька, у вас богатырское здоровье. Судя по вашим шрамам, вы вели довольно бурную жизнь, — озвучил свой диагноз профессор Воздвиженский, седовласый сухощавый старичок с острой д`артаньяновской бородкой по старой французской моде.