Центровые

Несмотря на внешнюю флегматичность, это была страстная натура. Сергей любил, хотел и стремился помногу забивать. И действительно, даже несмотря на все свои минусы (вернее, настоящий, большой минус у него был один — я уже о нем говорил, а все остальные были как бы производными от этого дефекта), Коваленко был очень результативным. Конечно, контратака с его участием у команды получиться не могла: слишком он был медлительным. Повторяю, то не вина его, а беда. Зато в позиционном баскетболе равных Сергею в то время не было. Он и сам забивал часто, и партнеров практически идеально выводил на бросок, и очень удачно использовал крюк. Этот бросок у него был хороший, и Сережа им часто пользовался.

Казалось бы, отсутствие устойчивости, а следовательно, и заведомый проигрыш в борьбе под щитами понижали шансы Коваленко почти до нуля. Ведь баскетбол становился все более контактным, плотным, жестким. И на центрового валятся все шишки, он главное действующее лицо в схватках под кольцом. Умный, глубоко понимавший, оценивавший события, с удивительным чувством предвидения, к тому же спокойный, Сергей умел выбрать наиболее правильное место для себя как при атаке, так и в обороне, вовремя уловить момент для необходимого именно в данную секунду маневра, действия, даже жеста. И за счет этого компенсировал свой минус. То есть Сергей умел показать, что даже с недостаточной физической подготовкой (здесь надо сделать оговорку: вообще–то физически Коваленко выглядел хорошо; говорю о его физических качествах, по–прежнему имея в виду тот самый дефект — и об этом нужно помнить всегда) игрок, баскетболист, центровой в том числе, может достичь многого, если будет на площадке думать, играть в интеллектуальный баскетбол. Коваленко привнес в нашу игру интеллектуальное начало. Добавлю, что он был в меру техничен, что еще усиливало его потенциал.

Когда Сергей попал в сборную, у меня, естественно, родилась мысль, осуществить которую удалось только много лет спустя. Но появилась она именно тогда: использовать одновременно сразу двух центровых. У меня уже был Володя Андреев, и мне показалось, что они с Сережей сумеют дополнить друг друга. Правда, поначалу это была вынужденная мера. Помните, мы проигрывали матч бразильцам на чемпионате мира в Любляне и я решил, что, выпустив сразу двух таких супергигантов, сумею изменить ход матча? Прямо скажем, экспромт не удался. Я понял, однако, что рациональное зерно в подобной тактике есть, но ее надо отрабатывать, репетировать: чтобы и сами центровые точно знали, как и что им делать, и, что не менее важно, остальные игроки рядом с ними понимали свой маневр до нюансов.

Да, тогда в Любляне у нас не вышло. Но, замечу, в дальнейшем, когда я все же стал постепенно наигрывать такую связку центровых, выходило уже лучше. И кто знает, не Андреев ли с Коваленко предопределили появление дуэта центровых Сабонис — Ткаченко, поразившего весь баскетбольный мир на предолимпийском турнире 1984 года в Париже, а в дальнейшем и игру других высокорослых тандемов, на которой долго строилась тактика сборной СССР….

Отменное качество Коваленко — умение быстро приводить себя в порядок. У него, сколько помню, никогда не было проблем с лишним весом. После отпуска он мог за две–три недели войти в нормальную форму. Даже более длительные перерывы ему не были страшны, поскольку он всегда ограничивал себя в еде, вообще следил за собой, соблюдал строгий режим. И это тоже шло от четкого понимания своего места в спорте. Такое понимание, широкий кругозор (и не только спортивный, игровой, но прежде всего жизненный, интеллектуальный) помогали Сергею быть ведущим игроком и ЦСКА, и сборной не за счет одной силы или роста. Он подкупал своим отношением к баскетболу, осмыслением и желанием разобраться, дойти до самой сути любой проблемы.

Скажем, я всегда чувствовал, что он специально настраивается на конкретного соперника, готовится к встрече с ним, обдумывает, как играть с тем–то и тем–то. И очень интересно доказывал мне, какое противоядие нужно избрать против Саши Белова, а какое — против Саши Болошева. Что противопоставить Дино Менегину, а что — Крешемиру Чосичу. Не раз мы и спорили. Но вот что важно: имея свое видение баскетбола, свое понимание, Коваленко не был упрямцем, а главное, как и любой по–настоящему интеллигентый человек, умел быть терпимым, умел выслушивать точку зрения оппонента. И если аргументация, логика противника в споре были доказательными, Сергей принимал доводы.

Я всегда знал, что просто приказ, просто слова Коваленко не воспримет. Он выполнял, конечно, но в душе сопротивлялся. Поэтому я старался всегда убедить его, если даже наши мнения и взгляды не совпадали. И сколько помню, обычно ситуация выглядела так: я что–то ему подсказываю, он размышляет, спорит, предлагает свое. Совместно разбираем обе позиции и приходим к нужному выводу. Поверив, приняв твою точку зрения, Сергей играл лучше, чем если бы делал все из–под палки. Да, Сережа был долгие годы единственным центровым с истинно интеллектуальной закваской.