Центумвир (СИ)

– Пока еще держит, сейчас только подготовка к передаче, я же еще без истории. Стригач у нас. – Никита перевел взгляд на бокал и, накренив его, с ощутимым напряжением в голосе продолжил, – наш второй главнюк, Шепелев, посрался с Веретиным. Там сейчас такой пиздец, – вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, покачал головой, напряженно глядя в стол, еще более напряженно продолжил, – начинается внатуре война. Люди уже эшелонами слегают. Наши и Веретеновские системы слетают под ноль, бабро тоннами псу под хвост... Меня и их центумов заморозили, сказали не дергаться, не вякать, ничего не делать, просто смотреть. Как вожаки ебашатся и наступает пиздец обоим кланам. Двадцать восемь рулевых, и наших и Веретеновских, на строгий лет на десять уедут, уже сто процентов. Типа посиди, подумай. Хуй знает, о чем им думать, вообще не при делах были, ну, как бы при делах, но при этих. Около двадцати тех, кто хоть какой-то вес имеет и может повлиять на конфликт, их либо по этапу, либо... Был пацан и нет пацана, выбор охуенен, блядь. Выбираешь и охуеваешь. – Прикрыл глаза и залпом выпил. Протяжно выдохнул и мрачно посмотрел в стену за плечом Яра. -  Остальные наши главнюки опасаются, что Веретено Стригача вскроет, когда выяснит, что у него весь наш капитал... как Арнаут Нефедова, общак Голиковских. С бывшим синяком Голиковским, Раулем, закусился и казну их вскрыл нахуй. Слыхал?

– Так, краем уха. – Усмехнулся Яр, отпив ром и укладываясь обратно ко мне на колени, глядя в потолок. – Я же в это время в Европе бесновался, мне не до этого было.

– Буфер? – негромко спросил Юра, потянувшись за сигаретами.

– Типа. – Уклончиво ответил Яр, и перевел взгляд на Никиту, выдыхая дым и откидываясь на диван, – так Нефедов их казной был?

– Ну что ты. Он был чиновником. – Фыркнул Никита и они втроем негромко рассмеялись. – И чиновника Нефедова арестовали. У него, как и полагается в таких случаях, доблестные органы правопорядка совсем без чьих-либо наводок, нашли и засветили стопицот элитной недвижки, оформленной на ближайшее окружение и вагоны нала по подвалам. Давай посудину, – взял протянутый Истоминым бокал и плеснул туда бухла. – Рауль же с Арнаутом давно в контрах был. Они схлестнулись по распилу территории и Рауль ему, вроде бы, крупно подосрал, подробностей никто не знает, все замято, но слухи идут, что он у Арнаута на очистке недоспиздил около ярда, чтобы территорию не в их пользу пилили и Арнаут слегка огорчился. Потом бабро своим вернул и объявил, что претензий не имеет и счет никому не предъявит. Он же такой миролюбивый. Миролюбивее его только Асаевы.