Центумвир

– Твой брат, Джокер, очень интересная личность. Легальный букмекер, меня это зацепило. Сложно быть легальным особенно в такой сфере и в наших реалиях. Разговоры по душам пару раз, и я вывел что да, это мое звено и его можно и нужно включать в цепь. Он поначалу опасался весьма, хотя снова этого не показывал, и я был очень рад, что он тормоза имеет, потому  сразу и подал его на согласование в базы, а вот потом…Потом был бешеный доход, который постоянно  прогрессивно увеличивался. И очень особое отношение к Илье со стороны начальства, уж поверь, у них и без того всегда было очень трепетное отношение к базам. Потому и ввел его туда. И когда они разглядят того, что работает бешено и с умом, то из общака инвестиции идут непрерывно и мощно. Илью разглядели, умилились и Илья срубать начал очень и очень прилично, потому что не только умеет, но и любит грамотно отыгрывать инвестиции. На сегодняшний день из всех кругов это самая эффективная база. У некоторых даже совокупность баз не приносит столько, сколько вырубает он. И вот то, что там у него в глазах зародилось и стало явным в ложе на презентации пирамиды, оно тоже нарастало. До эффекта синекуры. До того, что Марвин это увидел. А я отрезал. Сказал Илье, что пока он себя и свои амбиции по щелчку пальцев отключать не научится, я не допущу того, чтобы он вышел в линию управления, потому что там его прибьют сразу, ибо хуевертят там жестко, потому и центумы нужны, чтобы ставили систему, зная, где проеб может быть и синяки этим не пользовались, а если воспользовались, то всем встать, суд идет. Не допущу его, потому что там не увольняют, нет выхода на пенсию, нет выслуги лет. Из ада нет возврата. Илье не понравилось то, что я обрубил его повышение. Не понравилось от слова совсем. Хотя, вычислить это было трудно, но и я не баран. – Рывком оторвал мою порезанную ладонь от груди, разжимая кулак и взяв чистую салфетку с края стола. – Дай посмотрю.  Дай, я сказал! Швы не нужны. Зажми. Зажми, блять.  – Впихнул мне салфетку, одной рукой так же удерживая меня за локоть, откинулся на спинку кресла и испачканными в моей крови пальцами прикурил сигарету, с прищуром глядя в мое раздраженное лицо. – Идем дальше. К сожалению, Конь тоже не баран. Потому, как только слух пронесся, что штат синекур у Марвина мог бы быть пополнен, но центум высказался против, Конь взял это на вооружение. Он за мной по пятам ходил везде, обиженный, блядь. Вычислил Полякова, занимающегося сходным, начал его прессовать, чтобы он меня сдал. Поляков не сдал, категорически в отказную пошел, когда мы вытащили его. Конь не остановился и вышел на Саида, снова чужого синяка, только доказательств не было, что он отношение ко мне имеет. Ты же помнишь, где Саид базируется? Твой город. Тот самый, откуда ты и Илья переехали сюда. И Конь начал рыть под нового базового, считая, что он, как приближенный ко мне совсем недавно, еще не скреплен со мной тем, чем скреплены остальные, которые сдохнут, но не предадут, однако, трогать его так, как Конь привык, нельзя – базы трогать нельзя вообще, вето. Наши особенно. Иначе тот круг, которому принадлежит посмевший покуситься на чужую базу, остальные старшие разъебут сразу и единогласно,– святейший регламент. Марвин об этом позаботиться.  Базы трогать нельзя. Значит, надо вести переговоры с Ильей. И они вели. Я же говорил, что твой брат не раз доказывал, что он надежен. На тот момент это было действительно так.  Он об этих переговорах мне сообщал. Потом я отрубил его переход в синекуры. Марвин весьма этого хотел, как и сам Илья, у них там вообще любовь с первого взгляда случилась. Илья ему сына его напоминает, а тот, видимо, решил выгоду из этого извлечь. Хуй знает, что это за трешак, но контакты их на всякий случай минимизировал. И отрубил переход. Ну и, собственно, Конь сделал ход конем – предложил ему переход в свой круг, когда меня убьют за то, что я чужих синекур использую. За это убивают, если докажут. И Конь Илье очень хорошо расписал, что если Илья сдает компромат, то есть доменное зеркало, то меня сразу на казнь, а Илья в дамки, пока рушился бы мой круг, а бы его рушили. С особой страстью. Есть на этом свете один человек, который однажды контрольный, предназначенный мне, своей спиной словил, и здесь бы этот человек начал очень мощную энтропию, если бы меня на плаху повели. Меня бы повели, а, между тем, этот человек игрок особого уровня. Редчайшего. Исключительного. Ему равных среди всех этих  нет не только в создании потоков, их управлении, но и в искусстве разрушения. Шива, это не просто так. За все свою жизнь я разное повидал, но не видел таких талантов с наслоением очень высокого интеллекта и при этом в сочетании с редчайшей твердостью в своих убеждениях, взглядах и принципах. Исключительной твердостью. И пока мой брат рушил бы круг и систему, создавал бы полную анархию и абсолютный хаос, твой брат спокойно бы перешел в другой круг.  На этом Конь при переговорах с Ильей акцент сделал, и он в этом прав, потому что так уже не раз было, что когда клан рушится, из него все бегут и их с радостью и без вопросов принимают в чужие круги, потому что без переговоров и оплаты можно взять хорошее звено. Не знала, да? Забыл рассказать, что здесь как в футболе, особые игроки имеют свою цену. Называется переход. По факту это продажа звена между кругами, но кому хочется, чтобы его интеллект называли товаром? Да и не рабы мы вроде, право голоса имеем, потому что это очень опасно, когда интеллект не спрашивают и перепродают кому захотят. Бывали уже случаи, когда ломались круги где с интеллектом как с безвольным товаром обращались, для того и регламент вывели, а то любимое бабло заебались терять. Отвлекся, извини. Что сделал Илья в ответ на это предложение? Позвонил Вадиму, чтобы знать, когда его сестра улетит из города. Чтобы знать, когда дать согласие. Удобно. Сестра в Дании на полном пожизненном обеспечении и под абсолютной протекцией, он на повышенной должности, препятствие устранено, ибо Истомин и Шевель пали бы, а их ключевые звенья, которые могли бы начать рыть, отосланы и никогда сюда не сунутся. Правда не всплывет. Он спокойно перейдет в любой круг, потому что у нас тут война, можно звенья за бесплатно взять, и приняли бы его охотно, нам не до него бы было, никто держать бы не стал, и там, откуда ему приглашение пришло, его бы быстро и без проблем подняли в синекуры. И очень маловероятно, что вообще бы вскрылось, откуда удар пошел. Конь нарыл и все. Заебись же. Про то, что Тима с Лютым, Старым и Рикой явно бы без внимания это не оставили, никто не знал, и Илья тоже. Он сделал очень невыгодную ставку, не выяснив, сколько игроков в игре. Его бы вынудили уйти в фолд. Он просто не знал и это нормально, так и бывает когда далеко не разум правит в голове, а желания. Он не знал, что предав меня, подписал себе приговор в любом случае. Думал, все будет вот так просто и красиво. – Красиво и пугающе улыбнулся, глядя в мои глаза, отвечающие ему ненавистью. – Одно но – я со своим начальством дольше чем Илья, и я знаю, что им нужно. Деньги. А я приношу им очень хорошие деньги, я их создаю и приумножаю, умудряясь делать это так, что меня обожает их общак, который ни с кем другим работать категорически не хочет, он у нас капризный немножко. В таких случаях, когда есть звено, из-под которого ярдами валится бабло, что они все так свято обожают,  регламент очень старательно обходят, прямо по грани, но обходят.