Центурион

Стриж кое-как проглотил комок в горле и сказал, обращаясь не к сияющему от удовольствия Майеру – к Джу:

– Вы знаете, леди, политический режим у меня на родине во многих проявлениях ужасен. Но и у него есть одно, всего одно, но зато очень приятное достоинство… Там нет свободной прессы!..

Глава XXIV Сердцевина и черви

7006 год, Каленусийская Конфедерация, Порт-Калинус, Штаб-квартира Департамента Обзора.

Тонкое стекло Пирамиды еле просвечивало, нехотя пропуская сумрачный свет пасмурного дня. Ребра секций чернели костяком вымершего гиганта, мелкий дождик сек окна, стекал вниз юркими холодными струйками. Технические службы Департамента открыто пренебрегали красотой интерьера в пользу надежности и простоты – в этой части Пирамиды не было ни стилизованных под старину кабинетов, ни ломкого модернизма с обилием прозрачной легкости, ни скульптур, ни витражей – ничего. Вместо коврового покрытия – укатанный металл пола, вместо мягких кресел – стулья операторов, вместо стилизованных сайберов бюрократии – простые терминалы Системы. Место отчасти напоминало склад, шахты грузовых лифтов уходили вниз – в подземные ярусы лабораторий.

Шеф Департамента широко, жестко шагал по стальному листу пола, чувствуя за спиной частое дыхание Аналитика – низкорослый сенс быстро уставал, уступая шефу в выносливости. “Сколько ему лет?” – невольно подумал Фантом. – “Двадцать пять? Сорок?”. Узнать официальный возраст штатного аналитика не составляло труда – сайбер-сеть охотно помогла бы Фантому, но результат все равно окажется призрачным – сенс изнашивает себя сам, не докладывая начальству. Согнутые, затянутые в коричневые туники спины техников так и оставались согнутыми – никто не оборачивался, чтобы поприветствовать первого наблюдателя Каленусии. Фантом не считал это невежливостью – сопряженная с Системой сеть пси-наблюдения без остатка поглощала внимание дежурной смены операторов. Двое только что сменившихся наблюдателей устроились у вмонтированного в стену буфетного автомата с простеньким пси-управлением – они резко вскинули сжатый кулак в ритуальном приветствии, а потом с откровенным любопытством проводили глазами высокую фигуру Фантома.

Тот отчасти оправдывал свой псевдоним – правильное, доброжелательное лицо, коротко стриженные волосы, вежливые, несколько суховатые манеры плохо вязались с жесткостью его решений, целеустремленностью натуры и той деловитой нервозностью, которую он позволял себе показывать лишь в узком кругу приближенных. В узком кругу или… при общении через сайбер-сеть. Сотрудники низшего ранга, ужаленные незримым обычно руководством, при личной встрече с трудом верили, что этот человек, обладающий внешностью школьного учителя – и есть знаменитый, обожаемый и ненавидимый Фантом. Неясная, ускользающая от определения сущность почти мифического руководителя Департамента поражала даже видавших виды наблюдателей. Был ли настоящим Фантом-вспыльчвый? Фантом-язвительный? Или все-таки Фантом-хладнокровный?

Аналитик почти догнал шефа и прерывисто дышал у самого его плеча.

– Придется спуститься вниз…

– Ваш оптимизм, Ролан, не вызывает у меня отклика.

Аналитик, названный по имени, обиженно осекся, но тут же напористо продолжил:

– Это неизбежная мера предосторожности. У Штуки только один терминал, она полностью автономна и поставлена в экранированном отсеке. Я не рискнул пока объединять наше детище со старой Системой – слишком многое не определено. Кто знает, вдруг результат вычислений окажется неприемлемым для вольного хождения даже среди штатных сотрудников?

– Хорошо. Спускаемся.

Железная решетчатая клеть лифта нехотя тронулась вниз, прощально сверкнуло стекло наклонной стены Пирамиды, первый из подземных ярусов принял Фантома и Аналитика, отгородив их от угасающего света пасмурного дня.

– На дно. Семнадцатый уровень.

Лифт помедлил и словно рухнул вниз, потом плавно затормозил – с лязгом распахнулась не приукрашенная ничем сетчатая створка. Фантом шел мимо рядов одинаковых дверей, чуть щуря близорукие глаза, выискивал знакомый номер. Он оглянулся.

– Где это?

Круглые, укрытые сеткой лампы изливали резкий, мертвенный свет, угловатые тени легли на лицо Аналитика, сделали его жестким, зачернили глазницы, выделили щель слишком широкого, лягушачьего рта. В отдалении, в гулком пространстве коридора, преступал с ноги на ногу скучающий охранник.

– Налево, за поворотом.

Аналитик повозился с дверью, набрав на крошечной механической клавиатурке известный ему одному код.

– Мы не поставили замка с пси-опознавателем, шеф. Никаких пси-технологий, минимум электроники, только надежный примитив. Мне кажется, история с Дезетом должна была послужить для Департамента неплохим уроком – очень жаль, что выводы не сделали вовремя.