Центурион Империи Зла

— Итак, что мы видим дальше? По данным нашей разведки ты то ли ругаешься с начальством и тебя выгоняют, то ли вы затеваете некую спецоперацию. Неважно, главное ты с батальоном едешь в деревню, в которой почему-то сидишь безвылазно три недели. А рядом с деревней есть руины, вот эти самые. Далззаа на Ковчеге ты разозлил настолько, что они хотят без затей тебя убить. Но деревня охраняется вашими патрулями, твердой гарантии твоего уничтожения атакой с воздуха нет, риск демаскировки нашего убежища при такой попытке огромен. У далззаа на Ковчеге осталось совсем немного бойцов и ресурсов, Илья. Дальше примитивно, — я иду с анализом твоих действий к командиру экспедиции и говорю — с вероятностью в девяносто пять процентов этот тип рано или поздно полезет в руины рядом с Норчолом. Дайте мне один хороший заряд и двух помощниц и я взорву его вместе с батальоном когда Илья туда припрется. Все просто как мычание. Что характерно, план сработал на сто процентов. Ты был даже столь любезен, что по радиосвязи предупредил своим "ультиматумом далззаа" — вот он я, пришел. Взрывайте меня. Если бы вместо меня был кто-то еще, все этим бы и кончилось. Нажали бы на кнопочку и привет… Я тоже так и сделал бы, если бы ты ответил мне неверно. Правда, при этом умер сам, но тут уж…я давно не боюсь смерти и не очень-то хочу жить. Илья, как ты-то еще живой-то, вот что меня удивляет…

— Два вопроса, — снова прервал его Илья. — Как вы договорились с Одонатами? И зачем тебе я нужен в качестве правителя Ковчега?

— Про Одонатов ты скоро все увидишь сам, — сказал Сайтор. — А нужен ты мне потому, что я хочу помочь стае выполнить свой долг на Ковчеге. Но возможно это лишь с единым правителем, который установит свою власть на этой планете для всех рас. Если это сделаешь ты — я не возражаю, ты не самая плохая кандидатура, лишь бы слушался умных советников. Но отдать секрет руин какой-то одной из трех сторон союза, пусть даже ленааа — означает продолжить старую войну и породить новую, где все будут воевать со всеми. Так уже было на Ковчеге. Поэтому я и решил рискнуть и встретиться с тобой лично. Пойдем вниз, все готово. Я покажу тебе кое-что…

Вниз спускались всем отделением. Ллейда не доверяла Сайтору ни на йоту и шла на несколько шагов позади, с автоматом на изготовку, готовая в любой момент открыть огонь. Ее палец прочно лежал на спусковом крючке, чуть утопи его и готово. Даже Илья немного занервничал.

— Ты так его случайно грохнешь, — сделал он замечание девушке. — Лучше бы клинок взяла.

— Дурных нет. С ножом против инструктора шансов меньше чем с автоматом, откровенно сказала девушка.

— Ты же мастер-нож. А он в наручниках и без ножа.

— Илья, риск все равно запредельный. Я его боюсь и мне не стыдно в этом признаться.

— Все равно легче Ллейда. Мои симпантки его успеют пристрелить, или я парализую. Спокойней, давай без нервов.

— Мало ли что? — с сомнением покачала головой ленааа. — Все может быть. Например, за следующим поворотом нас атакуют его помощницы вместе с одонатом. — Где они кстати?

— Я их отпустил, — тут же ответил Сайтор, с интересом прислушивающийся к их диалогу. — Заряд они доставили, пусть уходят. Я сказал своим далззаа, что должен точно убедится, что ты, Илья, на месте и только потом ликвидировать ваш батальон. С моей подготовкой я все успею сделать как следует и уйду перед самым взрывом. А им пора на базу, чтобы не погибнуть по глупости.

— Ты отпустил далззаа! — обвиняющим тоном тут же сказала Ллейда. — Все слышали?

— Я сам частично далззаа, ты забыла? — Устало сказал мужик. — И я не знал, чем дело кончится. Зачем тебе эти две девчонки мастер-ножик? Молодые, здоровые, крови ленааа на них нет. Я сам их тренировал, можно сказать, они мои воспитанницы… Пусть живут, мне их жалко.

— Жалость тут неуместна. На свободе они будут угрозой для всех, — возразила Ллейда. — Ты должен был их обезоружить и связать. Сдавшихся далззаа мы не убиваем, а используем на пользу стае после допроса и приведения к покорности, чтобы ты знал.

— Догадываюсь я как вы их зачастую используете…точнее частично…частями после операционной. Лучше сразу пуля.

— Вранье и военная пропаганда, — твердо сказала Ллейда. — Мы, в отличие от далззаа, не звери и моральный закон не преступаем. Не совершившие военных преступлений пленные искупают вину работой, только и всего.

— Да, безусловно, все так и есть — раздраженно повел плечом мужик. — Гуманное отношение вожатой к пленным широко известно, только вот почему-то редко кто сдается. А тех кто сдался, как-то больше не видно, за исключением нескольких штатных агитаторш, которые рассказывают что в плену с ними обращаются хорошо. Всем все понятно, дураков, как ты сама заметила, нет, Ллейда. Не будем об этом, у нас…то есть у далззаа, тоже рыльце в пушку. Вам и меня хватит, а девчонки пусть уходят, вот и весь сказ. Илья, уровнем ниже одонат. Не пальните, она сейчас безобидная.