Центурион инопланетного квартала

– Перестань валять дурака, и делать вид, будто не знаешь, как ты их убил. Я понимаю, что ты имел на это некоторое право, поскольку мы попытались убить тебя первыми. Но почему ты ухлопал обоих моих телохранителей? После того как ты убил пикеанца, я сообразила, что связываться с тобой не имеет смысла. Смерть харауса была совершенно излишней.

– И все-таки… – сказал я.

– Да откуда я знаю? – возмутилась Маута. – Они просто умерли, и все. Словно кто-то приказал им это сделать.

– Или словно у них просто остановилось сердце.

– Да, наверное, так оно и было. У меня нет с собой кибермедика, поэтому установить причину смерти я не могла.

– И после этого ты решила мне отомстить, – предположил я.

– И это тоже, – заявила Маута. – Но прежде всего мне нужно было обезопасить себя. Если смерть пикеанца можно рассматривать, как предупреждение, то гибель второго телохранителя могла означать только одно – ты решил избавиться от нас всех. И, естественно, начал с телохранителей.

Надо отдать ей должное. Мыслила она логично. Вот только в совершенно неправильном направлении.

Стоило ли сообщать ей о ошибке? Может быть, гораздо выгоднее на данный момент, чтобы она считала меня эдаким монстром, способным на расстоянии убить любого, попытавшегося перебежать ему дорожку? И еще, этой кошане явно что-то известно о царице личинок. Может, пока она не знает, что к смерти ее телохранителей я не имею никакого отношения, попытаться вытянуть из нее эти сведенья?

Я уже хотел приступить к очередной порции вопросов, когда в дверь снова постучали.

– Ну, на этот раз это точно посыльный, – сказал Мараск.

Маута в изумлении уставилась на краба-кусаку. Похоже, она до этого момента считала моего помощника всего лишь деталью интерьера.

– Если попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, – предупредил я, – мой помощник махом отхватит тебе какую-нибудь конечность. А потом, если ты не угомонишься, отхватит и все остальные.

Маута взглянула на зубы краба-кусаки и тихо зашипела.

Стук повторился.

Сунув бластер за пояс, я поспешно открыл дверь.

Это и в самом деле оказался уже знакомый мне посыльный. Выгрузив на стойку заказанные мной блюда, в том числе и кусок мяса для Мараска, он спросил:

– А дама? Может, мне принести что-нибудь для нее?

– Даме надо заботиться о фигуре, – сухо сказал я, и, расплатившись, выпроводил посыльного.

Когда дверь за посыльным захлопнулась, Маута сказала:

– Мог бы что-то и для меня заказать. Из-за всех этих событий я не ела уже часов двенадцать.

– Мы разделим мой обед пополам, – заверил ее я.

Маута слегка привстала в кресле и грациозно потянулась. На лице у нее появилось томное и слегка мечтательное выражение.

– Вряд ли ты станешь убивать того, с кем собираешься разделить ужин, – сообщила она.

– Ему случалось убивать даже тех, с кем он делил постель по полгода, – сообщил Мараск.

Мой помощник совершенно бессовестно солгал, но все же я был ему благодарен. Что-то слишком быстро пленница пришла в себя. А мне она сейчас нужна испуганная, думающая лишь о том, как бы спасти свою жизнь, и ради этого готовая выложить всю подноготную.

Пришлось скорчить зверскую физиономию и словно бы в глубокой задумчивости провести ладонью по рукоятке засунутого за пояс бластера.

Это подействовало. Маута сейчас же приняла чинный, благопристойный вид и даже положила руки на колени.

Ну-ну, надолго ли?

– Итак, – сказала Маута, – я проиграла и готова заплатить за свой проигрыш наивысшую цену.

– Какую? – поинтересовался я.

– Любую, конечно, кроме жизни. В самом деле, зачем тебе меня убивать? Телохранителей у меня больше нет. Нападать на тебя я больше не собираюсь, поскольку это провальное предприятие. Таким образом, единственное, что мне остается, это покинуть Бриллиантовую. Если ты меня отпустишь, я немедленно направлюсь в космопорт, и отбуду на первом же корабле, который полетит в нужном мне направлении.

– А как же ожерелье из личинок? – спросил я.

– Ни одно ожерелье не стоит так дорого, чтобы заплатить за него жизнью.

– И даже царица личинок?

Что-то в лице Мауты дрогнуло, и это не укрылось от меня.

– Ты делаешь предложение? – тихо спросила кошана.

– Нет, – сказал я. – Пока никаких предложений. Я просто хочу знать. Можешь ли ты рискнуть жизнью за обладание царицей личинок?

– Рискнуть, конечно, могу. Но встать на твоем пути – нет. Слишком малы шансы на успех. Неоправданно малы. Я в этом убедилась.

– А не пора ли нам слегка перекусить? – спросил Мараск.

– Давай, приступай, – разрешил я. – А нам с дамой необходимо еще кое о чем поговорить.

– О чем же? – спросила Маута, с любопытством следя за манипуляциями краба-кусаки, который уже принялся обрабатывать кусок мяса.

Похоже, такого способа наполнения желудка она до этого момента еще не видела.

– О царице личинок, – сказал я.

– А! – Маута тотчас же забыла о Мараске и выдала мне чудовищно обворожительную улыбку. – Так все-таки ты решил принять мое предложение? Учти, к той сумме, которую я тебе назвала последний раз, добавилась солидная премия за хлопоты, которые я доставила тебе, приказав своим телохранителям учинить ту маленькую штучку с зеленушкой.

Я покачал головой.