Центурион инопланетного квартала

— Ладно, — выдержав приличествующую моменту паузу, которая должна была дать мне понять, что прощает он меня с большой неохотой, заявил Мараск. — Спрашивай. Если мы и в самом деле сидим в одной лодке, то лучше и грести в одну сторону.

Подумав что это мудрое решение, я сейчас же потребовал чтобы он мне рассказал все что знает о старине Эде.

Прежде чем открыть свою информационную сокровищницу и щедро оделить меня частью ее содержимого, Мараск поинтересовался:

— Ага, стало быть ты решил что остальные два центуриона были убиты за компанию?

— Вероятно, — сказал я. — Впрочем, любое дело лучше всего начинать с начала. А убийства начались именно со старины Эда. Он был, так сказать, отправной точкой.

— Понятно, — согласился Мараск. — Пока ты действуешь в пределах логики.

— А хорошо это или плохо? — не удержавшись, спросил я.

— Может быть плохо, а может и хорошо. В зависимости от того какой логикой руководствуется твой противник. Так ты будешь слушать о старине Эде?

— Безусловно.

И Мараск приступил к рассказу.

На мой взгляд, рассказ этот был слишком многословен, перегружен сверх необходимого эмоциями, а также всякими ненужными фактами и объяснениями, касающимися давних дел, не имеющих к настоящему никакого отношения. Несмотря на это, я его внимательно выслушал и хорошенько запомнил. Кто знает, что из услышанного мне пригодится в дальнейшем?

Вкратце рассказ сводился к следующему.

Старина Эд был типичный служака, в меру умный, в меру сообразительный, и довольно хитрый. Как раз такой, каким и должен быть настоящий центурион инопланетного района. Кроме вышеперечисленных достоинств он постепенно накопил солидный багаж знаний в области обычаев и привычек мыслящих, без которых никто в должности центуриона не продержится и пары недель. За двадцать лет непорочной службы он ни скопил ни гроша. Почему, спросите вы? Да потому что не был скопидомом и работал на Бриллиантовой. Так уж повелось что на подобных планетах, цены на все товары гораздо выше чем на других. Сказывается то, что почти все население инопланетного квартала состоит из довольно богатых мыслящих. А торговцы мгновенно определяют когда покупатели согласны покупать товары, даже если цены на них слегка завышены. А потом, если обьем продажи не понизился, можно ведь поднять цену и еще немного? Не так ли? И еще немного…

Короче, Бриллиантовая по меркам Федерации была довольно дорогой планетой. И естественно, Старина Эд обладающий источником дохода в виде достаточно фиксированного жалованья, даже при условии, что за жилье ему ничего платить не приходилось, просто не мог, не имел возможности скопить хоть какую-либо сумму. Денег ему хватало, строго от выплаты одной зарплаты до другой.

Так вот, денег у него не было, семьи, потомства или любовницы — тоже. Была служба, которой он отдавал всю энергию, ум и время. Чем и заслужил уважение Мараска.

Собственно, на этом повествование о старине Эде можно и закончить. Все остальные, сообщенные мне Мараском факты, касались разнообразных случаев в которых старому центуриону удалось проявить в полной мере все свои положительные качества.

Слушать их было интересно и поучительно. Вот только, они обладали двумя недостатками. Во первых, к тому времени когда помощник центуриона решил что пора несколько закруглиться с изложением воспоминаний, уже давным — давно наступило утро, а во вторых, к предмету, который меня интересовал более всего, а именно к смерти старины Эда они не имели никакого отношения.

— Я мог бы тебе рассказать еще пару — другую случаев…— наконец сказал он.

— Пока хватит, — поспешно перебил его я. — Пока хватит. Как-нибудь потом.

— Между прочим, — заявил Мараск. — Тебе это должно быть в высшей степени интересно. Кроме того, где еще ты почерпнешь столько опыта в…

— Стоп, — поспешно сказал я. — Полностью с тобой согласен. Полностью. Однако, сейчас меня интересует совсем другое. День, предшествующий смерти старого Эда. Не произошло ли в тот день что-нибудь необычное?

— Тут ты прав, — проскрипел краб-кусака. — Это важнее.

— Ну так как?

— Нет. Ничего необычного в тот день не было. Собственно, старины Эда в тот день почти и не был в резиденции. Как ушел с утра, так вернулся только вечером. И сразу же завалился спать. А потом умер.

— А чем он занимался в тот день? — спросил я.

— Не знаю. Наверное, тем чем обычно. Совершил обход района. Если зайти во все места в которые он обычно заходил, как раз потребуется целый день.

— Может быть, перед тем как лечь спать он рассказывал что с ним случилось за день?

— Да нет. Я спросил его как прошел день. Он ответил что все нормально и потопал спать.

Мне чертовски захотелось облегчить душу крепким словцом. Получалось что я потратил пару часов на то, чтобы получить нулевой результат.

То событие которое меня интересовало, в результате которого кому-то захотелось отправить на тот свет старого центуриона, произошло где-то вне его резиденции. В том что оно было, я почти не сомневался.