Цену жизни спроси у смерти

Зря она напомнила Журбе про существование венерических заболеваний. Помрачнев, он медленно поднялся с табурета и деловито распорядился:

– Хрюльник закрой!

– Что-о? Это у кого из нас хрюльник? Да ты на себя в зеркало посмотри!..

В таком духе супруга могла продолжать до бесконечности, а нервы у капитана милиции были не железные, особенно в последнее время. Широко размахнувшись, он влепил ей такую затрещину, что она вылетела в прихожую с декоративной кухонной полочкой, за которую попыталась ухватиться.

Перешагнув через слабо барахтающуюся на полу жену, Журба вышел из квартиры, постаравшись хлопнуть дверью как можно сильнее.

«Вот же вредная баба, – скорбно размышлял он, гоня морковную «шоху» с недозволенной скоростью. – Вечно перепоганит настроение перед началом рабочего дня. Попробуй в таком состоянии эффективно бороться с преступностью!»

* * *

Совсем уж мрачным сделался Журба ближе к обеду, когда почувствовал приближение начинающейся изжоги, сосущей его изнутри, как нехорошее предчувствие.

Одновременно с гастритом напомнил о себе и начальник отделения, вызвавший Журбу для того, чтобы передать его в распоряжение столичного пижона в джинсах.

– Есть, – буркнул он без энтузиазма, а про себя добавил: «Вот же непруха, клепать мой болт! Только федерала сейчас на мою голову не хватало! Что значит: во всем оказывать содействие? Задницу ему подтирать, что ли?»

Пижон, когда они оба оказались в коридоре, представился просто Громовым, на что Журба лишь пожал плечами. Имя и отчество этого человека его абсолютно не интересовало. Как и он сам.

– Надолго к нам? – спросил Журба, стараясь косолапить на ходу меньше, чем обычно. Ноги повредил он в молодости, когда спрыгнул с третьего этажа, преследуя вора-домушника. Это получилось у него по-настоящему лихо, а вот кости срастались потом долго и, как выяснилось при снятии гипса, неправильно. Подвигом своим Журба гордиться давно перестал, а вот походки стеснялся. Так всегда бывает с ошибками молодости.

– Я пока не знаю, сколько пробуду здесь, – ответил Громов, поотстав на полшага. – Это зависит от многих обстоятельств.

«Любят же эти типы на себя таинственность напускать! – сердито подумал Журба. – Тоже мне, государственная тайна. Решил оттянуться на Черном море под видом командировки, вот и все обстоятельства». Когда он заговорил, голос его был лишь ненамного дружелюбнее мыслей:

– А какие планы на сегодня? У меня очень много дел.

– Все ваши дела придется отложить до лучших времен.

– Это как понимать? – Журба замер как вкопанный и покосился на Громова через плечо.

Тот подтолкнул его в спину, предлагая тем самым следовать вперед, и вместо того, чтобы ответить, предложил:

– Давайте обсудим все интересующие вас вопросы по дороге.

– По дороге куда?

Они уже спустились по лестнице на первый этаж, и Журба хотел было привычно повернуть к своему кабинету, когда был придержан за плечо и направлен в противоположном направлении – прямиком к выходу из отделения. Просто подконвойный какой-то, а не замначальника следственного отдела РОВД!

Хотел было Журба сказать Громову, чтобы тот не распускал свои длинные кагэбэшные руки, да наткнулся на его взгляд и осекся. Он еще никогда не видел таких светлых глаз. И, пока дивился их цвету, желание грубить исчезло.

– Помните, Вячеслав Игнатьевич, утонувшего мужчину, при котором были обнаружены квитанции на имя Сурина? – спросил Громов, глядя как бы на собеседника, но при этом сквозь него.

– Отчего же не помнить, помню, – пасмурно ответил Журба. – Только дело это закрыто за отсутствием состава преступления. А Сурина в Москву отправили за казенный счет. Смерть в результате несчастного случая, ничего особенного.

Он хотел добавить, что лично руководил расследованием дела по факту гибели Сурина, но придержал язык. Как оказалось, вовремя.

– Ошибаетесь, Вячеслав Игнатьевич, – улыбнулся Громов левой половиной рта. – Дельце-то прелюбопытным оказалось. Вернулось на доследование. Только уже к нам. Догадываетесь, что это означает?

– Что? – быстро спросил Журба.

– А то, что не все так просто.

Информации в таком уточнении было ноль, но Журба с понимающим видом кивнул:

– Ага! Вот как оно обернулось, значится.

– Именно, – подтвердил Громов многозначительно. Его застывшая полуулыбка не сулила ничего хорошего. Никому. – Я хочу, чтобы вы отвезли меня на то место, где был найден труп.

Журба пожал плечами:

– Пожалуйста.

– Спасибо, – ответил Громов без всякого намека на благодарность в тоне.

– Мне нужно по-быстрому уладить один вопрос, а вы пока идите к машине, – сказал Журба, махнув рукой в направлении выхода. – Красные «Жигули» шестой модели. Номер…

– Я знаю. И номер вашей машины мне известен, и то, что не такая уж она и красная. Но мы выйдем отсюда вместе. Так будет надежнее.