Цепь рубикона. Круг первый. Книга первая

Они побежали в деревню, мысленно отгоняя чувство тревоги. Подходя к поселению, Заурэ и Гаку заметили, что все не так.

Ни одного жителя не было снаружи. Не сидели около забора старики, не кричали дети. Но летательные аппараты неизвестных конструкций стояли около моря, рядом с деревней.

– У нас гости, – хмуро произнес Гаку.

Только в личной комнате Маян мог прийти в себя, уткнувшись в глубокие воспоминания. Там его никто не слышал, ни один человек не осуждал и не жалел. Он не хотел ничего. Что сделать, как изменить эту жизнь? Почему он должен плыть по течению и выполнять миссию, которую на него возложили с детства? Почетная и важная задача… Ага, почетная. Только мечты, в которые он погружался в минуты одиночества, давали ему возможность почувствовать себя личностью. Там алласец помогал людям, был покровителем новых планет и покорителем неизведанных миров. Спасти кого-то… Разве может быть что-то более захватывающее?

В его силах была материализация существ из своих фантазий, но он не делал этого. В тех условиях, в которых Маян жил, это потребовало бы многочисленных объяснений. И по цепочке началось бы копание в его внутреннем мире. Нет, пусть все останется в режиме просмотра.

Темнота комнаты обволакивала и наполняла его душу щемящей тоской. Маян не спеша встал и включил режим тихой музыки, синхронной с его мыслями. Медленно полилась душевная мелодия и можно было вздохнуть немного свободнее.

Еще несколько лет назад была жива бабушка, которая поддерживала его в любых ситуациях. Как же ее сейчас не хватало! Но ее душа предпочла воплотиться в высших сферах, оставив Великий Аллас позади.

Вся жизнь была какой-то странной и неполноценной. Начиная от исчезнувшего папаши и заканчивая холодным домом. Маян обычно не приглашал к себе никого. Слишком неприятно ему было демонстрировать сквозившее по всем углам одиночество.

Так как он жил вместе с матерью и не достиг полных лет, то атмосферу дома устанавливала только она. А мама выбирала полумрак, приглушенные тона и блеклый подвальный свет, словно мигавший из затерянного ущелья.

– Мам, давай пригласим кого-нибудь и поменяем все? У нас с тобой хороший дом, почему мы так живем, в вечном полумраке?

– Нет. Меня все страивает. Критичного нет ничего. А друзья пусть лучше следят за своими домами. Если им не понравится здесь, это не друзья.

В этом была вся она. Совсем еще молодая и симпатичная женщина, она превратилась в блеклое существо, живущее ради сына и его мифического счастья. Она даже не пыталась устроить свое будущее, воплотить в жизнь давние мечты. Да и были ли они у нее когда-то…

В Центре проектирования зданий, где она работала, жило много одиноких алласцев. Но брезгливое отвращение независимой женщины держало всех на огромном расстоянии. Причину такого поведения мама рассказала ему однажды, и Маян больше никогда не хотел ей об этом напоминать.

– Ненавижу твоего отца, жалкое существо… Он сделал это насильно, разрушил все, чем я жила, растоптал меня! Как бы я хотела видеть его в тюрьме, низвергнутого в самые темные миры! Но твоя бабушка меня отговорила… Мы просто поменяли дислокацию, и я родила в другом секторе. Она считала, что я все забуду. Как ты думаешь, возможно изгнать из памяти такую грязь? Никогда!

– Он знает, что ты меня родила?

– Знает. Вероятно, и разыскивать пытался. Ему хватило совести предложить мне соединение судеб! Чтобы я стала такой же неприкаянной, как и он! Да ни за что на свете!

Кем был его отец и как его звали, Маян не знал и не спрашивал. Но однажды, когда мамы не было дома, он осторожно открыл ее центр воспоминаний. Мама даже забыла ограничить туда доступ. Отголоски мыслей, разговоров, впечатлений… После их изучения тень горечи легла на его душу.

Оказывается, у мамы был любимый человек, с которым она встречалась и мечтала соединить судьбы. Но его отец вбил себе в голову, что завоюет ее. Пусть и силой. Результатом такой идиотской тактики стало его рождение и разрушенные жизни, как минимум, двух существ. Молодой человек, которого любила мама, бросил ее, как только узнал о ребенке от другого. Да, он понимал, что в этом не было ее вины и ребенок результат насилия. Но растить чужого сына или дочь он не хотел.

Самое интересное заключалось в том, что его отец принадлежал к независимой группе Свободного Алласа. Все, кто входил в нее, пользовались возможностями своего народа, но не для блага государства, в котором они жили. Только свобода была определяющей в их действиях, только личный выбор. Поэтому они не считались с правилами или желаниями обычных граждан. Представителей Свободного Алласа не любили за непредсказуемость и даже считали опасными. Но официально отвергнуть их не могли, основным принципом все-таки была принадлежность к одному народу.

Но жить среди обычных граждан изгнанники не могли и не стремились. Они передвигались на огромных космических станциях, зависавших в бесконечном пространстве и перемещающихся по выбору обитателей.