Цепь Рубикона. Круг первый. Книга вторая

Всего на долю мгновения Ридон замечал недовольство в глазах Элоизы. Может быть, это ему мерещилось? Может быть, она просто думала тогда о своем? Ведь потом жена улыбалась и смеялась, Ридон мог поспорить, что ей было хорошо с ним. А, может быть, он ошибался?

Но самым ценным для него было смотреть на мир глазами супруги. В совместных поездках этого ощущения было предостаточно. Можно было взять ее за руку и вместе глядеть в окно.

Иногда Ридон ругал сам себя и старался остановить неуместные чувства. Он, который всегда относился к женщинам легко, теперь попался в ловушку, из которой не хотел выходить.

Странное состояние брата не могло укрыться от Ната.

– Ридон, я не узнаю тебя, – от внимательного Ната нельзя было спрятаться. Он видел все, замечал малейшие детали и нюансы поведения.

Ридон улыбнулся:

– Все хорошо, не стоит беспокоиться.

Но Нат уже перегородил брату дорогу.

– Я хорошо тебя знаю, и вот эта затаенная печаль в глазах, это – предвестник изменений.

Ридон испуганно посмотрел на Ната и замахал рукой, открещиваясь от нелепых предположений.

– Что ты говоришь? Какая печаль? У нас все замечательно.

– Каждый раз, как ты собирался отправить рабыню прочь, я замечал у тебя такое выражение лица. Но Элоиза не игрушка, она – знатная дворянка, и такие перемены будут просто непонятны большинству подданных.

Ридон молчал, отвернувшись. Нат все больше удостоверялся, что с братом не все в порядке.

– Послушай меня, Ридон. Я тебе не враг, ты же знаешь. Если что-то беспокоит, просто расскажи. Может мне удастся помочь.

Радужные блики от света, проникающего через заросли сада, нежно мелькали на серых стенах.

– Нат, понимаешь, я не уверен в ее чувствах ко мне.

Брат сразу помрачнел:

– Ты можешь рассказать что-нибудь конкретное? – тихо поинтересовался он.

– В том то и дело, что нет! Все нормально, Элоиза улыбается, смеется. Я даже могу сказать, что мы счастливы…

– Так в чем проблема? Может быть, ты просто все придумал?

– Может быть… Но беспокойство усиливается. Это можно назвать тенью, брошенной на наш брак. Иногда я ловлю ее странные взгляды, которые практически моментально меняются. Я думаю об их причине и прихожу к выводу, что это случайность. Но потом опять и опять.

– Ридон, самое главное, что она отдает себе отчет в том, что тебя надо любить, даже если это и не так. Я понимаю ее, фактически ты своим напором заставил ее выйти замуж. Девушка еще находится в растерянности. Ты должен дать ей время, чтобы новые чувства проросли в ее душу.

Слова Ната ободряли и успокаивали, он всегда умел поддержать и найти нужные фразы.

– Ты, правда, так считаешь?

– Конечно. Просто дай ей время, люби ее, как и прежде. Элоиза воспитанная и серьезная девушка, у таких, как она, все происходит постепенно. Уверен, она еще ответит взаимностью, еще оценит твои чувства.

Ридон улыбнулся. Конечно, Элоизе просто нужно время, он слишком многого хочет от нее. Вот дурак, хотел все и сразу.

Нат наблюдал, как его брат ожил, и улыбка на встревоженном лице стала более естественной. Возможно, так и есть, Элоиза еще не оценила его чувства. Но есть вероятность, что тут нечто иное. Нат всегда был склонен видеть в людях прежде всего намеки на их плохую сторону. В этот раз его внутреннее чутье сразу сделало заметки для наблюдения. Все может быть совсем иначе.

Заурэ не сразу поняла, кто это сказал. Она не могла поверить, что возглас исходил не от чистильщиков, а от кого-то другого. Девушка не могла найти источник звука и переключить внимание на этого человека.

Страх еще не отпускал душу, намертво вцепившись в нее.

По залу прошел удивленный шепот:

– Алласец! Ее купил алласец!

Представители разных народностей сворачивали шеи, чтобы увидеть этого человека. Он был сзади, в полутени, но Заурэ смогла разглядеть абсолютно лысую голову, на которой были нарисованы черные знаки. Алласец был одет в длинное белое одеяние, отделанное блестящими узорами и золотистой тесьмой. Лица в полумраке она не видела, но до сих пор не могла успокоиться, бормоча вопросы:

– Алласец – это не страшно, да? Они не убивают рабов?

Мужчина из их группы с силой тряхнул ее за плечи:

– Слушай, дура, я не знаю, за какие заслуги тебя купил алласец, но величайшее счастье просто прислуживать этим сущностям. А ты, как идиотка, повторяешь – убьют! Да я согласился бы, чтобы меня тысячу раз убили алласцы, чем один раз чистильщики.

Заурэ широко открыла глаза и с ужасом его слушала. В ее голове только и улавливалось одно слово – убили.

Мужчина понял, что девушка не в себе и отпустил ее.

– Совсем глупая, – покачал он головой.

А к Заурэ уже шли наблюдатели Центра Пересечений в белой форме. Они отключили охранные сигналы, и девушка смогла отойти от других несчастных, ожидавших своей участи.

– Прощайте, – сказала она им.

Люди кивали или отворачивались, кто-то вытирал слезы. Смотреть на это было очень больно. Но, она не могла не заметить, что во многих глазах читалась откровенная зависть. Чему они завидуют? В ее судьбе ничего не изменится, она в этом уверена.

И Заурэ пошла в неизвестность, туда, где будет продолжаться или закончится ее жизнь.