С их здоровенной подружкой пришлось повозиться, теперь, когда её целью стал я, тварь не казалась таким уже легким противником. Мне приходилось отпрыгивать, отступать и обороняться, отсекая все новые и новые щупальца и конечности. Подгадав момент, вонзил конец цепи прямо в морду чудовища и, не обращая внимание на протесты Креста, подал на цепь побольше энергии. Её голову разорвало на куски и тварь опала на землю бесформенной кучей плоти.
А затем я услышал визг. Первый мутировавший монстр кричал почти так же, только в его вопле можно было разобрать разные голоса. Сейчас же по улице разносился единый звук. Низкий и высокий одновременно, он давил на барабанные перепонки, словно добротный бас и заставлял душу заворачиваться в узел, как будто сотня гвоздей синхронно стали царапать стекло.
Лезущие во двор твари, кажется, начали отступать, а земля под ногами дрожала как при землетрясении. В образовавшейся передышке, развернулся в сторону из которой раздался звук и обомлел. На моих глазах тварь буквально снесла угол дома, мимо которого пробегала. Щупальца, свисающие с её тела, хватали и засовывали в огромную пасть всю зазевавшуюся мелочь, до которой могли дотянуться.
Туша ломилась прямо ко мне, всё набирая и набирая скорость. Бежать, но куда, а главное, как? Тварь явно была быстрее. Пытаться с ней драться, тоже не вариант, что-то мне подсказывало, что я её не пробью даже при всем желании. Пытаться от неё уворачиваться и ждать подходящего момента для смертоносной атаки, это единственный выход, который казался мне верным. Осталось только понять, как убить это чудовище.
Дождавшись, когда огромный ком, состоящий из груды гниющей плоти, подберется достаточно близко, решил, что пора.
Отпрыгнув в сторону, почувствовал, как прямо в воздухе меня поймала одна из её конечностей. Ударил саксом, отсекая ухватившее ногу щупальце. Короткий полет и снова меня что-то хватает и тянет в пасть к монстру. Цепь нещадно хлестала по пасти твари, отсекая кусок за куском, но практически сразу раны затягивались.
Видимо осознав, что просто так сожрать меня не получится, чудовище размахнулось и отбросило меня в сторону. При первом ударе о землю, услышал знакомый хруст. Видимо это было ребро или несколько. Мир перед глазами кружился, а я словно камешек по воде снова и снова ударялся о землю.
Последний удар был явно лишним. Приложившись спиной обо что-то твердое, почувствовал резкую боль в груди, а изо рта вырвался кашель с кровью. Вздохнуть больше не получалось, мир перед глазами поплыл, а заполняющая рот кровь, принесла с собой противный металлический привкус.
Одно радует, свой сакс я так и не выпустил из руки. В голове что-то кричал Рыжий. Цепь, лежащая на коленях, уже не искрилась и с каждой секундой становилась короче. Осмелевшие монстры приближались ко мне рыча и облизываясь, в предвкушении попробовать свежее и такое опасное мясо, на вкус.
Короткое вышло у меня путешествие, но хотя бы не стыдно. Жаль, конечно, что не получится матерщиннику высказать всё, что о нём думаю. Хотя, может быть, если сильно напрячься, смогу ему по ночам являться в виде ужасного приведения.
Глаза начали закрываться, и где-то на задворках сознания, я услышал грохот, словно метеорит размером с гору, приземлился прямо во двор. Звуки мощных ударов, содрогающих землю, визг тварей, всё это было не важно. Тьма окутывала моё сознание, словно мягкое одеяло, а затем я услышал её…
Глава 8
Тьма вокруг была словно густой туман, казалось, что кожа буквально чувствует её прикосновения и стоит лишь вытянуть руку, чтобы ухватить чёрное полотно. Но сделать это не получалось. Не только руки меня не слушались, не получалось даже моргнуть, кажется я и не дышал вовсе.
Не знаю, сколько прошло времени, но тьма прямо передо мной колыхнулась и из неё появился силуэт женщины. Лёгкое чёрное платье, полы которого превращались в дымку у её ног. Такая же чёрная, как и платье, фата, закрывала большую часть лица, оставляя видимой лишь мягкую улыбку на бледных губах. Женщина подплыла ко мне ближе, слегка наклонила голову, а затем правой рукой провела по моей щеке.
Если бы мог, я бы точно заорал в тот момент. Вместо руки у неё были голые кости. Холодные, гладкие, белые кости издающие характерный треск при каждом её движении.