Цепи его души (СИ)

— Что вы, я просто взываю к вашему благоразумию.

— Эвелина, виконт, идемте, — графиня королевским движением развернулась. — Они не стоят того, чтобы тратить на них время и мараться о разговоры с ними.

— Хорошо быть женщиной, правда? — поинтересовалась я, сложив руки на груди. — Можно бросаться грязными словами, не опасаясь, что за них придется отвечать.

— Что-о-о?! — обратно леди Вудворд повернулась уже совсем не по-королевски, лицо у нее вытянулось.

— Вы меня прекрасно слышали, — хмыкнула я.

А потом оставила их за спиной.

— У вас чудесные зеркала, — сказала растерянной женщине. — Эрик, я хочу это. И еще, пожалуй, это. Мне под разные настроения.

— Какая наглость! — ахнула графиня.

— Эти, говоришь? — Эрик задумчиво оглядел мой выбор. — Как ты смотришь на то, чтобы взять еще вот эти?

— Тогда уже на каждый день недели по зеркалу.

— Хм… Почему бы и нет.

Через пять минут у нас было семь зеркал, а удивление женщины сменилось совсем другими чувствами, потому что глядя на нас, к ее лотку подтянулись еще несколько пар и молоденьких девушек со старшими спутницами. К счастью, когда Эрик подхватил сверток с упакованными зеркалами, Лины и ее сопровождения уже не было видно. К счастью, потому что я все еще кипела.

— Последний раз я видел тебя в такой ярости, когда мы уходили из театра… Хотя, пожалуй, нет. Даже тогда ты была спокойнее, — казалось, Эрик с трудом сдерживает смех.

— Тебе смешно? — я сложила руки на груди.

— Разумеется. Когда малышка Лотте рвется в бой…

— Отдайте зеркала, месье Эльгер.

— Зачем это?

— Затем, чтобы я могла без зазрения совести и вреда для них шмякнуть вас ридикюлем по голове.

Эрик вздохнул, но сверток перехватил покрепче.

— И эта девочка со страстью к драке укоряла меня за то, что я хочу ее выпороть.

— У меня нет страсти к драке!

— А кто, выражаясь твоими словами, шмякнул меня книгой по голове?

— С тобой бесполезно спорить!

— Спор — вообще занятие бесполезное, — он усмехнулся. — Пойдем-ка лучше в одно уютное место…

— Зачем это? — повторила его слова.

— Затем, что у тебя нос красный, — он коснулся затянутыми в перчатку пальцами кончика моего носа. — А я не хочу, чтобы он пострадал.

Я сложила руки на груди и вздернула нос.

— Все равно я на тебя сержусь!

— Сердись, сколько тебе угодно Шарлотта, — в его интонации все-таки ворвался смех. — Разве я могу тебе это запретить?

Ну вот и как, как с ним разговаривать после такого?

Сверток он мне так и не отдал, зато предложил руку.

— И что же это за уютное место? — спросила, чтобы сдвинуть разговор с точки про сердитую меня.

— Узнаешь.

Мы пересекли площадь Витэйра и едва свернули за угол на ближайшей улице, когда Эрик указал мне на витрину.

— А вот и оно.

Уютным местом оказалась небольшая пекарня, от которой шел такой запах, что мне немедленно захотелось есть. Даже несмотря на то, что с завтрака прошло не так много времени, а я привыкла обходиться без обеда, сейчас у меня просто голова закружилась. Эту самую голову я и подняла, чтобы рассмотреть вывеску: аппетитный рогалик цеплялся за ручку чашки, над которой шел пар.

«Кофейный уголок», — гласила вывеска.

Эрик толкнул дверь, и колокольчик негромко звякнул, оповещая хозяев о нашем визите. Впрочем, здесь и без нас было много народа: у прилавка толпились родители с детворой, пары и люди самых разных возрастов. Стоявшие за ним мужчина и женщина едва успевали раздавать пакеты, витрины быстро пустели, но так же быстро наполнялись свежей выпечкой, покрытой глазурью, кремом или шоколадом, которую выносил расторопный паренек в белом халате и колпаке. Я обратила внимание на несколько столиков у стены, и еще несколько — у дальнего окна. Два из них даже были заняты.

— Что это? — удивленно спросила я.

— Это называется кофейня, Шарлотта. В Вэлее таких полно, а «Кофейный уголок» — очень известная в Ольвиже сеть заведений.

— Кофейня?

— Да, что-то вроде ресторана, где можно просто выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное.

Выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное не дома и не в ресторане? Чудно как-то!

Эрик кивнул на столики.

— Пойдем.

— А разве мы не должны сначала что-то купить?

— К нам сейчас подойдут.

И правда, стоило нам устроиться за столиком, к нам тут же приблизилась девушка со скрученными в тугую косу волосами, в персиково-солнечном платье и белом переднике. К фартучку был прикреплена бумажечка в форме рогалика, на которой было написано ее имя: мадемуазель Сесиль.

— Добрый день, месье. Мадам. Прошу.

Хотела сказать, что никакая я не мадам, но меня опередили.

— Добрый день. Благодарю, — Эрик принял меню из ее рук. Одно протянул мне. — Что мне нравится в «Кофейном уголке», в любой стране чувствуешь себя, как дома.

Последнее он произнес, когда девушка отошла.