Цепи его души

Поймала взгляд Терезы: привычно тяжелый, задумчивый, и улыбаться перестала. Она очень привязана к семье, и, вероятно, сильно переживает за брата. Увы, тут я ничем помочь не могла, его светлость де Мортен отвечает за свои поступки сам. То, что он поверил лорду Фраю и графу Вудворду, нажаловавшемуся на то, что Эрик сломал ему руку и якобы обещал убить, это его ошибка. Конечно, немалую роль здесь сыграли и показания Ирвина, представившего Эрика чуть ли не злом во плоти. Ирвин, пожалуй, был единственным, с кем я так и не захотела встретиться перед отъездом. Не могла его простить, как ни старалась: за ложь, за лицемерие, за то, что использовал нашу детскую дружбу, чтобы подобраться к Эрику и вручил мне ленту, ставшую артефактом-передатчиком.

Единственное, что я сделала — это заглянула к Эби, попрощаться и справиться о его здоровье. Он достаточно тяжело пережил удар золотой мглой, и, насколько мне было известно, лишился магии. Кухарка рассказала, что Ирвин сейчас в приступах беспросветной злобы и когда появляется у отца, постоянно на всех срывается: так, что даже горничные ходят по стенке. Больше я расспрашивать не стала, а вот с Эби мы расстались очень тепло, обещали друг другу писать, и обещание сдержали. Впрочем, Эби я отправляла не только письма, но и немного денег, чтобы та по возможности заглядывала к миссис Клайз и помогала ей по хозяйству.

— … в Тритт, — донеслось до меня.

Я вернулась из собственных мыслей, растерянно заморгала, и Эрик наклонился ко мне:

— Тереза ездила в Тритт, — произнес негромко.

— Эрик, я все слышу.

— На слух ты точно никогда не жаловалась, — усмехнулся он.

Тереза приподняла бровь.

— В Тритт? — удивилась я. — Зачем?

— Изучала все, что смогла найти про агольдэров.

По спине пробежал холодок.

— Но ведь…

— Да, этот отбыл куда положено, — отмахнулась Тереза.

— Просто моя жена не может спать спокойно, зная, что упускает что-то по некромагии, — поддел Анри.

— А мой муж бывает дома по большим праздникам, но я ему об этом не напоминаю, — заметила она.

— Это называется: не напоминаю?

Тереза очаровательно улыбнулась.

— Так что там с агольдэрами? — спросила я.

Она взглянула на Миралинду, но потом нехотя произнесла:

— Если бы Анри отпустил меня сразу, всего этого могло бы и не быть.

— Если бы де Мортен не навешал на порталы ловушек, всего этого могло бы и не быть. До сих пор вспоминаю каждый фут каждого коридора.

Открывать порталы способны только те, кто обладает магией искажений, поэтому помощь в оранжерею пришла гораздо позже. Тем не менее сейчас мне не хотелось об этом вспоминать.

— Давайте не будем ворошить прошлое, — предложила я.

— Как здорово, что есть женщины, которые умеют прошлое отпускать, — коротко улыбнулся Анри.

И дернулся.

Судя по всему, Тереза пнула его под столом.

— Агольдэры, — напомнил Эрик.

— Агольдэры способны не только захватывать тела, они способны развивать сознание и обучаться, как люди, — сказала графиня. — Разумеется, если создать им изначальные условия и предоставить возможность набрать силу. Иными словами, Аддингтон сумел все это провернуть — собрать осколки с твоей кровью для поиска, выкрасть часы, залезть в того бродягу, который на тебя напал, а после и подчинить Лавинию, которой изначально избегал, потому что она могла его узнать, исключительно потому, что ему удалось полностью восстановить знания. Вопрос в том, как… Даже лорд Адриан лишь частично осознавал происходящее, что касается агольдэров, обычно они ведомы исключительно своей ненавистью. Видимо, Аддингтон изначально нашел способ сохранить память на случай скоропостижной кончины.

— Или ему помогли, — пробормотала я.

День за днем ужасные события в оранжерее понемногу забывались, благодаря магии жизни меня даже кошмары не мучили, но сейчас слова Аддингтона вдруг прозвучали весьма отчетливо:

— Когда он удерживал меня в оранжерее, он сказал что-то вроде: мне помогли прийти к этой мысли…

— Ты уверена? — Тереза вскинула брови.

— Да, после случившегося это напрочь вылетело у меня из головы, но…

В столовой неожиданно воцарилась тишина. Я огляделась: Миралинда сидела с открытым ртом, а мама слегка побледнела.

— Эм… — сказала я. — Простите, пожалуйста. Я вам не рассказывала, что… В общем, неважно, все это в прошлом. Еще рагу?

В подтверждение своих слов я взглянула на блюдо, где лежало горячее.

— Он что-то еще говорил? — переспросил Анри.

— Не думаю, что это лучшая тема для обеда, — резко произнес Эрик, накрывая мою руку своей.

В эту самую минуту малыш толкнулся так, что я дернулась.

— Ай…

Следом дернуло низ живота, неожиданно сильно.

— Ой…

— Лотте! — Эрик вскочил. — Все в порядке?

Я вцепилась в край стола и улыбнулась:

— Почти…

— Почти?!

— Да, — я сдавила руку мужа, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Кажется, наш малыш собирается появиться на свет.

Эпилог

В главном зале королевской художественной галереи Вилль д’Оруа было не протолкнуться, а на меня было устремлено столько взглядов, что я не сразу услышала голос распорядителя, обращающегося ко мне:

— Ваша светлость… кхм, ваша светлость!