Цепкие лапы родины (СИ)

- Ник!.. Николя!.. Я так тосковала по тебе!.. Где же ты пропадал, проклятый?!.. Я думала, ты умер!..

Словно снова боясь потерять, Регина крепко обняла его, опустив голову на его плече. Микола молчал. Он провел холодной ладонью по ее голове, нежно гладя ее волосы…

- Почему ты молчишь?!.. Ну скажи хоть что-то!..

Осторожно повернув голову, он поцеловал ее в лоб, нежно обняв за талию.

- Прости меня, Риночка… Если бы я не повелся, ты бы не осталась одна…

- Да что ты говоришь, дурак! Мы же снова вместе! Это опять твои шуточки?!.. Хватит так шутить! – Она отпрянула, ударив кулаками по его груди.

Микола молчал. Вдруг он наклонился и поднял из травы старую, потрепанную гитару. Бросив на девушку быстрый взгляд, он поднялся на пару шагов выше и присел на поросшую мхом кочку. Левой рукой он крепко сжал гриф гитары, пальцами правой ударил по струнам:

…Все бы было лучше… и как будто бы пустяк,-

Все бы было проще… если б не был я дурак,

Все бы было легче… был бы я сейчас с тобой,

Все бы было проще… был бы я сейчас живой!...

А знаешь… как мне в небесах?..

Ты видишь… нас с тобой во снах…

Я понял…как тебя любил,

Я верил… но не сохранил!..

Однажды… я к тебе вернусь, -

Бумажным… змеем прилечу…

А может… в образе звезды…

Узнаешь это только ты!..

Регина упала на колени… По щекам потекли слезы. Микола отставил гитару в сторону, обнял девушку правой рукой, прижав к себе.

- Мне пора. Меня уже ждут…

- Кто?!..

- Мои друзья, - Костик Ткаченко, Серега Немченко… Ты их не знаешь…

Регина посмотрела ему в глаза. Во мраке черты его лица различались слабо. Микола поднялся и зашагал по склону вверх. Во мраке, над землей стелился туман. Она заметила чуть выше по склону двоих парней в светлых «афганках». Один – худощавый, черноволосый. Другой - пониже, но покрепче телосложением, с темными волосами. Подобравшись к ним, Ник обернулся и помахал рукой… Оба солдата протянули ему руки, подхватив под локти помогли забраться на последний уступ склона. Через секунду все трое исчезли в тумане…

Регина открыла глаза… Ночь. Из окна зловеще струился бледный лунный свет, слегка колыхались шторки. Она лежала в своей постели в своей комнате… Это всего лишь сон… К ней вернулось осознание страшной необратимой реальности… Уткнувшись лицом в подушку она зарыдала…

«Однажды… я к тебе вернусь… быть может… в образе звезды… Узнаешь это только ты!..» - звучало в ее ушах…

Легкий ветер шевелил макушки деревьев. Внизу все поросло кустами и бурьяном, только утоптанные аллейки были свободны от всякой растительности.

По аллее прошла девушка с бледным лицом, с синяками под глазами, в черном джинсовом пиджаке и небрежно повязанном на шее черным платком. В руках она держала маленький букетик гвоздик темно-красного цвета. Она остановилась возле поворота на тропинку. Осмотрев торчавшие из бурьяна обелиски, свернула на тропу и прошла несколько метров. Перед ней возник дощатый восьмиконечный православный крест, вбитый в край уже осевшего слегка холмика. На холмике лежала пара венков из искусственных веточек и цветов. Они уже слегка выцвели и покрылись пылью. На маленькой жестяной табличке было выбито:

ШАМРАЙ

Микола Васильевич

1976 – 1997

Трагически погиб

Регина вздохнула, опустилась на колени и положила на землю перед крестом четыре гвоздики, перевязанные черной ленточкой. Ее взгляд упал на надпись на ленте одного из венков: «В годину смуты и разврата не осудите братья брата…» Она убрала венок в сторону, опустив руки на изрядно уже осевший холмик, кое-где покрывшийся молодой травой. Некоторое время она сидела в таком положении…

На глаза попалась надпись на ленте другого венка: «Ты ушел от чеченской пули и погиб от дружеской руки…» По ее щекам потекли слезы. Сжав в кулаке ком земли, она прошептала последние клятвы своему несостоявшемуся спутнику жизни…

* * *

Дверь открылась, в коридор выглянула молодая женщина в пиджаке и галстуке: «Заходите». Стоявшие в коридоре люди стали заходить в распахнутые двери зала. Одни шли рядом, другие старательно отворачивались друг от друга и бросали взгляды полные отвращения. Некоторое время рассаживались по стульям. В числе первых в зал зашла Регина. На ней была короткая черная юбка, черный джинсовый пиджак, на шее повязан черный платок, в руках кожаная сумочка. Ее волосы были тщательно расчесаны, и длинными локонами спадали на плечи и на грудь. Она села ближе к выходу, напротив клетки для подсудимого. Когда все уселись, в зал зашел милиционер в патрульно-постовой форме, с сержантскими погонами.

Посмотрев зал, он встал у входа. Следом в зал зашел Сашка Тыквин, держа руки за спиной. Он молча прошел в клетку. За ним прошел милиционер с погонами прапорщика, снял с него наручники, выйдя из клетки, закрыл ее на висячий замок.

- Встать, суд идет!

Дверь отворилась, и в зал вошли двое мужчин и одна женщина. Высокий, седой мужчина в костюме сел на главное кресло, двое других по обе стороны от него. Некоторое время он переговаривался с секретарем, - проверяли наличие прибывших.