Цепкие лапы родины (СИ)

- Думаю то, что надо… То что любой подумал бы про нас на их месте.

Регина улыбнулась сквозь слезы.

- Помнишь, ты обещал мне спеть песню, которая мне так понравилась?

- Да-да, помню. А ты плакать больше не будешь?

- Постараюсь.

Микола, поднялся с кресла, аккуратно пересадив девушку на диван, взял в углу комнаты гитару, сел на стул возле окна и, настроив струны, тихо и медленно затянул:

- Сбивая черным сапогом с травы прозрачную росу

Наш караул идет вперед и каждый к своему посту

И каждый думает о том, что дома ждут и письма пишут

Любимый милый дорогой, тебя я жду, тебя я слышу…

А мне все чаще снится, как свадьба веселится,

Знакомые все лица, все «горько» ей кричат.

Любить ты обещала… Но слово не сдержала…

Лишь только написала, - «Ты все поймешь, солдат!»

Микола замолчал, отставив гитару в сторону.

- Риночка, ты ведь не напишешь мне такое?...

Расходились уже поздно вечером. Микола вызвал такси, попросив довезти до улицы Ленинской. Ему не хотелось расставаться с Региной, он интуитивно старался растягивать даже эти последние минуты. Он еще медленно шли до дома, останавливались по пути, обнимались, целовались в тени деревьев. Но вот путь окончен. Они зашли во двор ее дома. Дальше надо было соблюдать осторожность, чтобы не попасться на глаза соседей.

- Завтра к десяти утра я еду в военкомат. Ты меня проводишь? – спросил Микола.

- Да, отпрошусь у преподавателей…

- Ну тогда до завтра?...

- До завтра…

Страстно поцеловавшись, они быстро разошлись в разные стороны.

* * *

Было пасмурно. С неба моросил мелкий дождик. Под ногами расплывалась слякоть. Микола стоял у дверей районного военкомата со старым походным рюкзаком возле ног. Рядом топтались еще десяток таких же как он, коротко остриженных полупьяных парней, одетых кто в старое тряпье, кто вовсе в какие-то лохмотья. Здесь же стояла плотная толпа провожающих – девушки, родители, друзья или просто халявщики: Ребята периодически отходили до ближайших подъездов выпить стопку-другую водки. Возле угла валялись несколько пустых бутылок из-под «Тыгдынской»*.

Возле Миколы довольно твердо на ногах стоял Коля. От него резко несло свежим перегаром, но явных признаков пьяни не подавал. Диман что-то бормотал под нос и периодически хихикал. По всем признакам он был «по-опкуровке». Коля что-то говорил, но Микола его не слушал. Он старательно озирался по сторонам. Вот его позвали в военкомат. Пройдя мимо дежурной части по грязному мрачному коридору, где сновали туда-сюда какие-то мрачные люди, кто в зеленом, кто в гражданке... Зашел в кабинет. Человек в форменной темно-зеленой куртке с погонами что-то нудно говорил ему, потом протянул маленькую малиновую книжечку – военный билет. Микола машинально взял его в руки, расписался в журнале. Через пять минут он вышел на крыльцо. В этот миг со стороны трамвайной остановки показалась фигурка девушки в серебристо-синей короткой куртке с капюшоном, в короткой юбке и сапожках. Микола помахал рукой, спустился по ступенькам и сделал несколько шагов к своим друзьям.

- Слава Аллаху, вот и Рина спешит!..

- Ой, извини, немножко задержалась, - прошептала Регина, кидаясь в объятья.

Они отошли в сторону. Девушка прижалась к нему, положив голову на плече. Говорить ничего не хотелось. Все давно уже было сказано. Их глаза и движения без лишних слов говорили сами за себя.

Тем временем большинство парней потянулись в сторону призывного пункта областного военкомата, расположенного чуть выше к железной дороге, в паре сотен метров от РВК.

- Здорово, служивый! Ну как, долги родине отдавать готов?! – послышался рядом бодрый голос Сани Тыквина.

- Не готов. Но в долг ей дать могу! – Микола пожал протянутую ладонь.

Саня выглядел бодрым и свежим, - в отличии от остальных он накануне почти не пил.

- А ты что такой помятый – обратился он к Диману – будто с медведем всю ночь боролся.

- Кот-блевун* поутряни приходил… - отозвался Диман.

Миколе не хотелось сейчас говорить. Вскоре возле дверей военкомата почти никого не осталось. Они дошли до призывного пункта, где простояли еще несколько минут. Дождь полил сильнее. Из дверей здания ему что-то кричали. Микола обнял, похлопав по спине каждого из своих друзей, и вновь подошел к Регине. Ребята, понимая все без лишних слов, отошли в сторону.

Он взял ее ладони в свои руки и посмотрел в ее глаза. Капли дождя падали на ее лицо, она даже не пыталась от них укрыться. Из-за этого непонятно было, толи она плачет, толи это просто дождь.

- Ты, главное пиши, не забывай…

- Николя… - прошептала она, ее губы задрожали…

Быстро обняв и поцеловав девушку, он резко подхватил рюкзак и зашел в здание…

Вечером Микола вместе с десятком полупьяных ребят построились в шеренгу во дворе призывного пункта. Лил дождь. Стоя в мокрой одежде под быстро темнеющим небом в каменном колодце закрытого двора перед военным, он впервые совершенно реально почувствовал, что «встрял».