Цепная реакция

Через открытые двери веранды в комнату доносился монотонный шум дождя, время от времени его перекрывал отдалённый рокот. Отец за своим письменным столом шелестел бумагами. На кухне гремели кастрюли — мать готовила ужин.

Гунару нравилось по вечерам сидеть в просторном безлюдном помещении, уставленном канцелярскими столами и шкафами. Контора находилась в одном доме с их квартирой, за стенкой. Сам лесничий не жил в Зундах, жилая же комната счетовода помещалась на втором этаже. Заместитель лесничего Дронис, отец Гунара, имел обыкновение по вечерам работать в пустой тихой конторе. Он приводил в порядок скопившиеся за день рабочие бумаги. Каждую надо было просмотреть, пронумеровать, подшить в папку. Отец ворчал, перебирая многочисленные листки, ругая бюрократов и канцеляристов, но дело своё делал: пока все эти бумажки не отменили, кто-то ведь должен содержать их в порядке. И шуршал, шуршал бумажный поток.

Внезапно Гунар повернул голову к окну — во дворе послышались новые звуки. Звякнула цепь, коротко взлаял Чарис. Гунар посмотрел на отца, но он, погружённый в работу, кажется, ничего не слышал. А ведь Чарис не из породы брехунов, зря лаять не станет… Вот опять! Кто-то чужой. Человек или, может быть, зверь? Если судить по лаю Чариса, этот «кто-то» движется не по дороге, а со стороны леса или болота. Неужели в самом деле зверь?

А Чарис уже вовсю заливался лаем. Значит, точно: не лесник и не рабочий. Их всех Чарис знает наперечёт и поприветствует лаем лишь для порядка — коротко, негромко, без всякого энтузиазма.

Вот и отец поднял голову, насторожился. За окном хрустнул гравий, на ступеньках веранды раздались шаги.

Вилис вошёл в контору первым, следом Ивар. На секунду яркая лампочка ослепила малыша, и он повторил «здравствуйте» вслед за своим старшим братом, толком даже не видя, кого приветствует. А когда глаза привыкли к свету, Ивар разглядел за столом полного мужчину в тенниске. Он казался немного удивлённым, но радушно улыбнулся ребятам и так доброжелательно ответил на их приветствия, что Ивар подумал: хороший дядька!

Он никогда ещё не был в Зундах, поэтому осмотрелся с любопытством. И тут же увидел, что в стороне, у стола, стоит худощавый темноволосый мальчик. Им мог быть только Гунар, соученик Вилиса, из-за которого и был предпринят их полный приключений поход.

С первого взгляда Гунар казался некрасивым: длинное вытянутое лицо, узкие глаза, над которыми нависали кустистые брови. У него была привычка выпячивать подбородок, слегка обнажая зубы — словно тесный воротник сдавливал ему шею. Но если всмотреться внимательней, нельзя было не заметить его умного, наблюдательного взгляда. Плавность движений, неторопливость говорили о рассудительности и уравновешенности. После нескольких произнесённых им фраз становилось ясно, что у Гунара великолепно развито чувство юмора, только воспринимает он шутку по-своему, сдержанно и нешумно. И вообще он казался много старше своих лет. Напускная бравада Вилиса на фоне его невозмутимого спокойствия воспринималась как самое настоящее ребячество.

Ивар сразу почувствовал к незнакомому парню симпатию и уважение. Вот кому можно довериться полностью, без опасения быть обманутым или высмеянным!

Вилис направился к Гунару, и только сейчас Ивар заметил грязь, которую оставлял брат на чистом полу. Он тут же посмотрел на свои ноги. Так и есть: с сандалий стекает тёмно-коричневая жижа! Мокрые следы ног тянутся по всей комнате от самой веранды.

Вилис перехватил встревоженный взгляд младшего брата и обернулся. Ох, что они наделали! Охватившее его чувство вины и стыда усугублялось ещё и тем, что всё это происходило на глазах отца Гунара, а Дронис в понимании Вилиса был очень большим человеком, которого слушались и уважали окрестные лесники. Он слегка покраснел и оглянулся на помощника лесничего. Тот сразу всё понял и широко улыбнулся:

— Ничего, ничего!

Дронис по-прежнему разглядывал с некоторым удивлением странных гостей, которые в такое неподходящее для визитов время неожиданно возникли из чащи и теперь стояли под ярким светом лампы, мокрые до костей, невообразимо грязные, со свежими царапинами и ссадинами на ногах. Интересно, зачем они в такую пору пожаловали сюда из самих Межерманов? Уж наверняка не для своего удовольствия.

Чтобы дать ребятам возможность справиться со смущением, Дронис вернулся к бумагам и сделал вид, что целиком поглощён ими. Однако он прислушивался к разговору гостей со своим сыном.