Цепная реакция

— Ну хорошо, Смитти. Давайте выкладывайте ваши проблемы, а посмеяться можно и после. Кто нарушил конспирацию на сей раз? И что из этого следует?

— Руби Гонзалес, — сказал Смит. — И вы должны ее устранить.

Смит пристально взглянул Римо в лицо: в нем не дрогнула ни одна жилка. Он зашел за спину шефа и посмотрел в окно.

— Почему бы вам не выразить свою мысль более определенно, Смитти? «Устранить» значит убить, так ведь?

— Да, так.

— Ничего не выйдет: я в отставке.

— Это последнее задание.

— Я с этим покончил. Если вы хотите убрать ее, поговорите с Чиуном: он все еще служит у вас, в отличие от меня.

Смит взглянул на Чиуна. Старик печально покачал головой.

— Любой ваш враг, император, является и моим врагом. Только дайте знак — и он ощутит на себе гнев Синанджу. Но эта девушка с ушами, похожими на кочаны брюссельской капусты… Нет, только не она.

— Но чем же она отличается от других?

— Она собирается родить мне сына, это уже решено.

— Вам?! Сына?

— Технически это, конечно, будет сделано при помощи Римо, — уточнил Чиун.

— У меня есть на этот счет свое особое мнение, — вставил Римо.

Чиун, стоявший позади Римо, покачал головой, давая понять Смиту, что Римо не может иметь по этому вопросу своего мнения.

— Вот почему я не могу это сделать, — продолжал Чиун. — Не могу я своими руками погубить свой шанс, свою надежду приобрести достойного продолжателя дела Синанджу, которому я хочу передать свои тайны, как это делали все Мастера Синанджу в течение столетий.

Римо презрительно фыркнул.

— Похоже, вам придется проделать это самому, — сказал он, повернувшись к Смиту. — Заодно узнаете, как это делается.

— Наверное, я так и поступлю, — ответил Смит.

— Попробуйте.

Римо подмигнул Чиуну, который повернулся спиной к шефу, чтобы скрыть ироническую ухмылку.

— И попробую!

В дверь постучали.

— Открыто! — крикнул Чиун.

Вошла Руби, успевшая переодеться в белое, без рукавов платье. Гладкая, чистая кожа ее рук сверкала, точно растаявшее мороженое, приготовленное на кленовом сиропе. Юное лицо, не знающее другой косметики, кроме туалетного мыла, блистало свежестью.

— Привет! — сказала она Смиту. Потом кивнула в сторону Римо и Чиуна. — Они вас уже обо всем проинформировали?

Прежде чем Смит успел ответить, Римо сказал:

— Мы никогда не рассказываем ему деталей, он этого не любит. В противном случае ему, возможно, пришлось бы представить себе — хотя бы однажды, — что каждый раз, когда мы поставляем ему новые трупы, кто-то умирает. А это ему не нравится. Он предпочитает, чтобы мы просто докладывали об исполнении задания и посылали каждый месяц списки жертв для его статистических диаграмм.

— Ему нужны диаграммы для отчета, — негромко произнесла Руби.

— Поговори с ним сама, — предложил Римо. — Кстати, у него есть к тебе дело. Мы с Чиуном выйдем, а вы поговорите наедине.

Они вышли в соседнюю комнату. Едва закрыв за собой дверь, Римо спросил:

— За сколько минут?

— О чем ты! — не понял Чиун.

— Сколько времени ей потребуется, чтобы вправить ему мозги?

— А ты как считаешь?

— Пять.

— Три.

— Ну ты хватил! Никто не сможет выбить его из седла за три минуты. Мой личный рекорд — пять минут пятьдесят секунд.

— Что ставишь?

— Все, что хочешь, папочка.

— Все, что хочу?

— Все, кроме одного, — спохватился Римо.

В гостиной мулатка уселась на стул против Смита. Тот нервно барабанил кончиками пальцев по столешнице, сделанной из светлой трехслойной пластмассы.

Молчание нарушила Руби.

— Как вы собираетесь это сделать?

— Простите?..

— Как вы будете меня убивать? Из пистолета или еще как-нибудь?

Смит откинулся на спинку стула.

— Как вы догадались?

— Это было не так уж трудно. Вы — мозг этой организации. На вашем месте я поступила бы точно так же.

— Понятно, — неопределенно протянул Смит. Ему еще не приходилось встречать человека, интересующегося, каким именно образом его собираются убить.

— Правда, это не в ваших интересах, — осторожно добавила Руби.

— Может, вы объясните почему?

— Пожалуйста. Раз уж я здесь и догадываюсь о ваших намерениях, я была бы последней идиоткой, если бы пришла к вам и села вот так, не приняв мер предосторожности.

— Каких именно?

— Я записала все, что знаю о КЮРЕ, и пристроила эту информацию куда надо.

— Это очень старый прием, — возразил Смит. — Он не сработает.

— Я знаю, что многие передают сведения адвокатам — на случай своей смерти. А вы заранее вызываете к себе адвоката — и концы в воду. Я сделала иначе. Если я умру, информацию о вас получит ЦРУ.

Глаза Смита сузились.

— Я прикинула, — продолжала девушка, — что моего адвоката вы можете упредить. Но ЦРУ? То-то будет им радость, когда они узнают, что вам сходит с рук такое, что им и не снилось. Им мылят шею за гораздо менее серьезные нарушения закона. Они не упустят случая свести с вами счеты. После этого никакой КЮРЕ не останется и в помине.

Смит тяжко вздохнул.

— А теперь взгляните на дело с другой стороны, — продолжала Руби.

— Нет никакой другой стороны!

— Уверяю вас, есть. Вы считаете, что я знаю кое-что про вашу организацию и что это для вас опасно. Но это лишь часть истины — я знаю о вас все.

— Как вам это удалось?