Цепная реакция

Он поставил поднос с едой на стул рядом с кроватью.

– Тебе потребуется много сил…

На этот раз ее накормили нормальной пищей: морковный салат, картофельное пюре с мясом и чай с пирожным. Но скорее всего во все это что-то подмешали. Иначе в их деле никак.

– Спасибо, – поблагодарила она, быстро закончив трапезу.

– Не за что. Теперь тебе придется ответить на несколько вопросов.

– Конечно.

– Тогда прошу в соседнюю комнату.

Марьям проследовала в указанном направлении, и как только она увидела массивное кресло с самодельными ремнями, ей стало нехорошо.

– Садись, – сказал тот, что стоял рядом с креслом, и с легким смешком добавил: – В ногах правды нет.

Второй устроился за терминалом. На столике также находилось все необходимое оборудование и пневмошприц, заполненный янтарной жидкостью.

– Сыворотка правды?

– Она самая…

Марьям с тяжелым вздохом села в кресло. По крайней мере в еде ничего не было. Ее тут же увязали ремнями, после чего приладили датчики и вкололи препарат.

– Имя, – начал с простых вопросов дознаватель за компьютером.

– Обойдешься.

– Отвечай на вопросы. Это в твоих же интересах, – снова нейтральным тоном произнес главный из тройки. – И не включай дурака… Если выяснится, что работает «дурак», у нас есть переносной ментоскоп. Мне нужно говорить, какой процент проверяемых получает неизлечимые психические травмы от полноценных приборов, не говоря уже о переносных аналогах?

– Я знаю…

«Интересно, а этот старик случайно не жертва такой вот неудачной проверки? – неожиданно подумала агентесса. – Человеческая личность-то у него полностью стерлась…»

– Тем лучше. Твое имя?

– Зовите меня Марьям.

– Марьям так Марьям. Цель заброски?

– Усиление группы агентов АГБ, то есть, по всей видимости, вас.

– Не лепи горбатого! Настоящая цель заброски?! – разъярился дознаватель.

– Я же сказала – меня направили вам в помощь! На усиление и для координации действий!

– Это твое задание от РУВКФ…

– Да.

– …А нам нужно знать, что тебе поручили в КФБ!

– Ах вот оно что…

– Отвечать!

– Ничего мне в КФБ не поручали, потому как я с ними никак не связана.

– Врешь!

– Ты даже на монитор не посмотрел, чтобы в этом убедиться, – едко заметила Марьям.

– Мне и без полиграфа ясно, что ты лжешь. Отвечай, какое задание тебе дали в КФБ!

– Да пошел ты!

– Отвечай!

Дознаватель наотмашь ударил агентессу по лицу. Из губы потекла кровь.

– Я тебе это припомню… – сказала она, слизывая кровь.

Звонко прозвучал второй удар уже с другой стороны.

– Отвечать на поставленные вопросы! Какое тебе дали задание в Комитете?!

«Только не язвить», – одернула себя Марьям.

Ее так и подмывало с едким сарказмом сказать то, что они хотят услышать. Дескать, вскрыть всю агентурную сеть и сдать ее КФБ. Стоит такое ляпнуть, и эти ребята не слезут с нее еще очень долго, несмотря на то, что полиграф покажет, что это ложь. Впрочем, сыворотка правды помогла ей в этом, и откровенное вранье не слетело с губ.

– Мне нечего добавить к сказанному.

– А я думаю, есть. Подумай сама, как все выглядит со стороны…

– Хреновей не придумать, – согласилась агентесса, оценив все с точки зрения стороннего наблюдателя. Она бы тоже сильно засомневалась на их месте.

– Вот и я про что. Тебя обнаруживает досмотровая группа на корабле. Ты, подумать только, смогла уйти от до зубов вооруженных абордажников! Но и это не все, ты еще захватила чужое судно! В одиночку!

– Нас так тренировали.

– Допустим. Но ты раскрыта. Тем не менее, вместо того чтобы прервать операцию и вернуться на исходную, ты ее продолжаешь и идешь к Касабланке. Что мы должны думать по этому поводу?

– Что я очень принципиальный человек.

– Тебе это кажется смешным?

– Да.

– А мне нет.

– Такое впечатление, что я попала не в союзную контору, а в лапы КФБ. Тот же маразм…

– Мне не смешно, потому что создается угроза нашего раскрытия.

– Ну что в этом такого? Переделаем мое лицо, поменяем документы, и я могу продолжать выполнять задание. Потому как меня невозможно вычислить, ибо я нигде не оставила своего генетического материала.

– Ты так уверена в том, что нигде не обронила даже волоска?

– Нет… не уверена, – вспомнив, как она пару раз цеплялась головой за ветки, глухо ответила Марьям. Врать бессмысленно, потому как это не даст сыворотка, и полиграф это покажет.

– То-то же. Но и это еще не все. После того как ты прорвалась к планете, тебя нет несколько дней, затем ты появляешься, как ни в чем не бывало. Что мне прикажешь думать в этом случае?

– Что я была в руках КФБ…

– Вот.

– Но меня там не было!

– А где ты была?

– У старика… он спрятал меня.

– Да ты что?! – деланно удивился агент. – И не выдал, даже после проверки?! Ведь не могли же ее не провести?..

– О господи… – с безнадегой в голосе вздохнула Марьям.

Ее признали за свою только через длинную-длинную неделю постоянных допросов. Этого времени агентам хватило, чтобы выяснить все темные моменты тех дней и проверить старика, после того как от него, наконец, отстали люди КФБ, действительно страдавшего раздвоением личности.

Хорошо, что его хоть не убили, доведя до сердечного приступа, иначе судьба агентессы оказалась бы в подвешенном состоянии.