Цепная реакция

На буднях народу в музее было чуть больше, чем лыжников в пустыне. В первом зале, где экспонировалась фотовыставка, посвященная истории города, прохаживался молодой мужчина с бородкой. Его быстро обыскали под предлогом поиска бомбы и, препроводив в холл, оставили под охраной. Чуть дальше, в зале ремесел, целовалась молодая пара. Видимо, больше негде… Их на ходу расцепили и поставили к стене. Буквально через пару секунд к парочке присоединили пожилую смотрительницу музея, что дремала в соседнем помещении.

В зале, где радовал глаз «Портрет незнакомца с букетом», лжесобровцы застали малопривлекательную девицу с мольбертом, настолько увлеченную копированием натюрморта, что даже шум налета не оторвал ее от работы.

— Немедленно покинуть помещение! В музее бомба, — обрадовал командир оборотней.

— Я тут… — попыталась возразить художница, но ее бесцеремонно подхватили под локти и вынесли из зала. Один из несущих уцепился за висевший на нежной девичьей шее кулон — видимо, чтобы удержать равновесие.

Убедившись, что в зале нет посторонних, Стас приблизился к портрету мужчины, достал спецназовский нож и быстро вырезал холст из рамы. Не обращая внимания на оживший зуммер сигнализации, он свернул полотно в рулон и быстро двинулся в сторону выхода.

— Всем оставаться на местах! — проходя через зал, где держали посетителей, бросил он стоявшим вдоль стены людям. — Проверка здания еще не закончена! Взрыватель может сработать от любого движения!

Команда «разноцветных» бегом миновала вестибюль, выскочила из здания и запрыгнула в салон оборотня-автобуса. В следующую секунду тот сорвался с места, оставив после себя лишь запах сгоревшей солярки.

В музее они пробыли шесть минут. Неплохо. Даже если менты уже через пару минут окажутся на месте, они не смогут их догнать.

Сняв камуфляжный комбинезон, под которым оказалась футболка с надписью «Я люблю нефть» и легкие светлые брюки, Миронов достал из-под сиденья чертежный тубус и спрятал в него холст.

— Напротив парка притормозишь, — бросил он синему водителю.

Тот кивнул.

— Пока ложимся на дно, — обратился Миронов к оборотням. — Надо будет — дам знать. Благодарю за службу.

Ответа «Служим России!» не последовало.

* * *

— Я вправду не знаю, сколько этот кулон может стоить. — Студентка Маша виновато посмотрела на оперуполномоченного Никифорова. — Этот топаз — красивый, но недорогой. От бабушки достался. Серебра тоже совсем немного ушло… Нет, цену не скажу. Жалко просто. Сама ведь делала… А вот денег в сумочке много было! Пятьсот тридцать рублей. Сумочка на мольберте висела, с краю. Когда меня вывели, она в зале оставалась.

На самом деле опера меньше всего интересовала цена кулона. Но выяснить требовал Закон.

— Ну, хорошо… А не припомните, они меж собой говорили о чем-нибудь? Может, друг друга по именам называли? Или кличкам? Бывает, ребятки прокалываются…

— Нет. Они вообще между собой не общались. На меня только кричали… То есть кричал. Один. Главный… Знаете, я его глаза хорошо запомнила! Очень выразительные. Злые, но… умные. Думаю, что смогла бы его узнать, хоть он и в маске был.

— По одним только глазам?

— Да. А что тут странного? Чехов ведь недаром говорил, что глаза — зеркало человеческой души. В них человек действительно, как в зеркале, отражается. Хотите, попробую их нарисовать?

Сидевший за соседним столом Бухаров отрицательно мотнул головой и пододвинул девушке стопку фотографий.

— Взгляните-ка лучше на этих суперменов. Вдруг действительно кого узнаете…

Маша взяла снимки и принялась их перебирать, любуясь красивыми, благородными ликами. С таких бы картины писать.

— Ой!

— Что?! — встрепенулся Никифоров. — Узнали?

Потерпевшая отрицательно помотала головой.

— Нет, это не он. В смысле, не тот, который музей грабил… Но этого человека я в музее видела! Два дня назад.

Оперативники переглянулись. Бухаров полез за сигаретой. Не так давно, чтобы расстаться с вредной привычкой везде сосать «чупа-чупс», он прибегнул к курению. Хоть люди не шарахаются.

— Вы не путаете? — переспросил он, отбирая у Маши карточку. — Точно его?

— Точно. У меня отличная зрительная память. В «Мухе»… в академии то есть, натренировала. Правда, он тогда в очках был и при галстуке… Но это он, точно! И нос ломаный, и волосы рыжеватые…

— В очках?

— Да… И, кажется, с простыми стеклами. У меня самой со зрением проблемы, я разбираюсь.

Бухаров включил мобильник на запись. От этих потерпевших всего можно ожидать. Сначала белугами ревут, а как барахлишко вернешь, вроде обидчик уже и хороший. Жалко его…

— Так, давайте внятно и по порядку. Когда, где, с кем…