Цепная реакция

Нарушитель возвратился к машине, на ходу демонстративно засовывая бумажник обратно в карман пиджака.

— Вот ведь кровососы, а?! — притворно возмутился он, садясь за руль. — Видит дорогую тачку и давай с ходу мозги окучивать: «Новые правила!.. Двойное нарушение!.. Лишение прав!..» Двести долларов отстегнуть пришлось, чтоб заткнулся. Стошку за превышение скорости и стошку — за ремни.

— Правильно на всех заборах пишут: менты — козлы, — поддержала Вика. — Я их тоже не перевариваю.

— Ну, не все ж козлы… — потупив взор, возразил капитан. — Там и нормальные есть. А дерьма везде хватает. У меня вон, в бизнесе, козлов тоже немало…

* * *

Минут через двадцать они съехали с трассы и, преодолев пару километров грунтовой дороги, подъехали к старой усадьбе.

В центре большого, но довольно запущенного участка возвышался двухэтажный дом с высокими прямоугольными окнами и широким крыльцом, над которым нависал увенчанный портиком балкон с ажурной чугунной оградой. Слева была пристроена круглая башня с зубчатым парапетом и тремя ярусами узких окон. Здание сияло свеженькой светло-зеленой штукатуркой и новыми окнами с белоснежными рамами.

— Приехали! — объявил Быков, глуша мотор.

— Ух, ты… Это что — твой дом?

— Нет, что ты… Я тут просто с ремонтом помогаю. Финансирую, в смысле… Снаружи они уже закончили, сейчас внутренняя отделка идет. Обещали к ноябрю завершить, только с нашими темпами навряд ли уложатся… А вообще эта усадьба графа Стропилина. Построена в начале девятнадцатого века. Историческое место! Здесь, говорят, останавливался сам Айвазовский. По пути в Феодосию.

Меценат покинул салон, открыл багажник машины и достал оттуда большую сумку.

— Пойдем…

Из дома вышел мужчина лет шестидесяти в потертом камуфляжном костюме.

— А, Алексей Романович! — радостно улыбнулся он. — Здравствуйте… Что, решили посмотреть, как работа движется?

— Приветствую, Георгий Андреевич! Да, посмотрю. А заодно хочу девушке усадьбу показать. Не возражаете?

— Да какие могут быть возражения? Вы, можно сказать, тут первое лицо… Проходите, пожалуйста! Только аккуратно, не прикасайтесь ни к чему особо. Внутри всюду ремонт, так чтоб не испачкаться…

Поднявшись на крыльцо и миновав входную дверь, они оказались в просторной передней. Ремонт действительно был в разгаре: стены, уставленные лесами, пол, устланный обрывками полиэтиленовой пленки со следами краски, батарея пустых пивных бутылок.

— Я смотрю, они не очень-то шевелятся… — недовольно пробурчал Алексей Романович, осматриваясь. — Как неделю назад было, так и осталось.

— К концу месяца обещали закончить, — пояснил сторож. — Потолок, как видите, готов, а вот со стенами у них проблемы. Материалов не хватает.

— Зато пива хватает… Передайте, чтоб завтра же связались со мной.

— Обязательно передам. А еще я вас попросить хотел, чтобы рефлектор заменили. Старый искрит. Не дай бог, пожар случится.

— Без проблем, — небрежно кивнул меценат.

— Вот спасибо… А теперь прошу в кабинет графа! Там камин только что закончили реставрировать. Есть на что посмотреть.

Леха, галантно пропустив Вику вперед, сунул руку в карман и нажал кнопку на мобильном телефоне. Раздался звонок. Он достал аппарат и, бросив взгляд на экран, обратился к сторожу:

— Георгий Андреевич, вы пока даме кабинет покажите, а я вас догоню. Звонок очень важный, из Москвы…

Он приложил телефон к уху и, направляясь к выходу на улицу, негромко, но так, чтобы могла услышать Вика, произнес:

— Да!.. Добрый день, Никита Андреевич!.. Да, деньги я перевел, еще вчера. Четыре миллиона, как договаривались… Да, разумеется…

Девушка в сопровождении сторожа по длинному коридору двинулась в глубь дома.

— Здесь еще в восьмидесятые ремонт затеяли, — пояснил тот. — Только вот закончить не успели. Бардак в стране начался, и никому ничего не надо стало… Обидно! Это ведь наша история. Корни наши, можно сказать… Хорошо, есть еще люди неравнодушные. Алексей Романович вот помогает… Очень хороший человек… Кто-то деньги на яхты тратит или на клубы футбольные. А он — на музеи…

Сторож распахнул одну из дверей. За дверью оказалась просторная комната с обшарпанными стенами и обвалившимся потолком.

— Вот, смотрите… Сейчас тут разруха, а будет галерея — молодые художники смогут выставлять здесь свои работы. Это Алексей Романович придумал! Проходите…

— А правда, что в этом доме Айвазовский останавливался? — спросила Вика, осторожно пригибаясь, чтобы не задеть свисавшую с потолка проводку.

— Не исключено. Это усадьба графа Стропилина, а он был дружен с Айвазовским. Сам-то Стропилин из себя ничего не представлял. Граф — как граф… Таких много было. Жил тихо и помер тихо. Еще до Первой мировой войны. Вот если бы его, скажем, большевики расстреляли, тогда б сегодня о нем во всех газетах писали. И деньги на ремонт быстро бы нашлись. А так — не вспоминает никто… А то, что дом — памятник архитектуры, это разве кому объяснишь? На обычное жилье-то не хватает, какие уж там памятники… Хорошо вот, Алексей Романович объявился. Меценат, можно сказать!

Сторож галантно распахнул перед Викой следующую дверь.