Цепная реакция

Я не говорю им, что восхождение без страховки наполняет мое тело адреналином. На самом деле, это даже заставляет меня хотеть сделать что-то посерьезнее и более рискованное. В Вейле на зимних каникулах в прошлом году Джейми назвала меня искателем острых ощущений, после того как я спустился на сноуборде вниз по склону, отмеченному черным алмазом. Я не сказал ей, что получал те же ощущения, когда зажимался с девушкой, которую встретил в холле отеля той ночью. Интересно, попадает ли это в одну и ту же категорию?

Я уже на полпути к вершине, хватаюсь рукой за выступ повыше, ногу ставлю в небольшую расщелину. Здесь достаточно высоко, и когда я смотрю вниз, понимаю, что может произойти, если я потеряю хватку.

— Не смотри вниз! — говорит Джек в панике. — У тебя закружится голова, и ты упадешь.

— И умрешь! — добавляет Джейми.

Dios mío[1]. Моим друзьям явно нужно остыть. Они белые и росли не в мексиканской семье среди пацанов, которые не знают жизни без риска. Даже несмотря на то, что я единственный из братьев Фуэнтес, кто достаточно умён, чтобы не рисковать, я чувствую себя по-настоящему живым, только когда делаю это. Вершина находится всего лишь в нескольких футах от меня. Я останавливаюсь и вглядываюсь в пейзаж с высоты птичьего полета.

Это чертовски восхитительно. Я жил в Иллинойсе, где все абсолютно плоское, за исключением небоскребов. Вид Колорадских гор заставляет меня ценить природу. Ветер дует в спину, солнце свет на небе, и я чувствую себя непобедимым.

Примерно в десяти футах от вершины протягиваю левую руку и хватаюсь за трещину в скале. Я почти у цели. Прощупываю скалу в поисках места, куда можно поставить ногу, и чувствую, как что-то острое вонзается в руку.

Вот чёрт. Это не хорошо.

Меня только что кто-то укусил.

Как можно быстрее, я переношу вес на обе ноги, инстинктивно отдёргиваю руку и смотрю на неё. На тыльной стороне ладони я замечаю две маленькие отметины, из которых идёт кровь.

— Луис, если ты не перестанешь чесать себя за яйца, мы и до заката не доберёмся до вершины! — кричит снизу Эли Мовитц.

— Ребята, я, конечно, не хотел бы сообщать вам эти новости, — кричу я вниз, в то время как надо мной высовывается змеиная голова, а затем снова забирается в укрытие, — но меня только что укусила змея.

Я не успел толком рассмотреть эту дрянь, так что понятия не имею, ядовитая она или нет. Я смотрю на друзей и тут же чувствую головокружение. Это в мои планы не входило. Моё сердце начинает колотиться, и я закрываю глаза, чтобы утихомирить пляску.

— Вот дерьмо, чувак! — кричит мне Эли, — Это была гремучая змея?

— Я не знаю.

— Как она выглядела? — выкрикивает Джейми, — На ней были полоски?

— Я видел только её голову и не собираюсь возвращаться назад, чтобы рассмотреть её, — говорю я ей, размышляя о том, следует ли мне спуститься или продолжить взбираться последние десять футов, но чуть в сторону.

У меня математический склад ума, поэтому я сразу же начинаю прикидывать свои шансы на благополучный исход. Я чувствую жуткое жжение в руке, но, к счастью, могу ей шевелить. Безусловно, если бы в моей руке было много яда, я прямо сейчас бы почувствовал онемение.

— Я знал, что Луиса нельзя было отпускать одного, — слышится снизу голос Джека, — Я знал это! Но меня как всегда никто не послушал, а теперь он торчит там, пока яд, вероятно, распространяется по его телу.

— Мать твою, Джек, лучше заткнись! — кричу я, — у змей нет грёбаных ног, и откуда я должен был знать, что за десять футов до вершины я встречусь с одной из этих тварей?!

— Как ты себя чувствуешь? Всё нормально? — спрашивает Брук.

— Меня просто укусила змея, Брук, — говорю я. Возможно, мне просто кажется, но я чувствую, что моя рука начинает неметь, — Конечно, я не чувствую себя нормально.

— Нам нужно найти лесовика с противоядием! — говорит Джек остальным. Но чтобы найти его, нужно ехать на машине. Ни у кого из нас нет водительских прав, поэтому нам крышка. Хотя на самом деле, я единственный, кто влип.

Со всеми этими разговорами о противоядии и гремучих змеях, я не могу сосредоточиться и теряю равновесие.

Моя нога соскальзывает. Неповрежденная ладонь начинает потеть и, внезапно, я теряю хватку. Я скольжу вниз по склону и слышу крики друзей, в то время как я пытаюсь нащупать опору. Но всё бесполезно.

Всё, о чем я могу думать перед тем как упасть, это то, что я еще не готов умереть.

Глава 2

Никки

— Я люблю тебя, Марко.

Я сказала это. Но не могла смотреть в глубокие темные глаза моего парня, пока слова слетали с моих губ, потому что не была в этот момент до конца честна с ним. Мне показалось, что начать разговор с «я тебя люблю» будет проще, чем с «возможно, я беременна». Было подло говорить ему эти слова и не смотреть в глаза, но эти три слова должны стать началом. Я чувствую себя такой уязвимой, как никогда раньше.

Уязвимость это плохо.