Цепная реакция

— Не-а. — Но глаза Никки не отводит — видимо, хочет, чтобы я первым опустил взгляд. Я этого не делаю, и тогда она просто отступает от меня. На лице девушки играет задорная усмешка. Она делано разочарованно щелкает языком и качает головой. — Прости, Луис, но тебе, кажется, нужно попрактиковаться. Особенно в том, что касается языка. Получилось немного неуклюже. То есть не то чтобы все совсем плохо. Потенциал у тебя определенно есть, но пока что мы с тобой, увы, несовместимы.

Я стою ошарашенный, и мне уже кажется, что эта девушка — никакой не ангел, а самая настоящая ведьма. Она околдовала меня, и я едва не задыхаюсь, готовый рухнуть на колени и умолять ее дать мне еще один шанс. Но я точно знаю: то, что сейчас произошло, нельзя назвать просто «не совсем плохо», и язык у меня вовсе не неуклюжий. Я целовался со многими девушками. С целой толпой, можно сказать. И никто до сих пор не жаловался. А когда я смотрел ей в глаза и Никки не сводила с меня взгляда, между нами совершенно точно происходило что-то еще. Я не сомневаюсь в этом.

Никки вытирает губы тыльной стороной ладони.

— Только посмей сказать кому-нибудь, что мы целовались.

Это еще почему? Потому что я нищий мексиканец, а после Марко ее достойны только парни, которые сорят вокруг сотенными купюрами?

В дверях компьютерной комнаты появляется Бен.

— Что это вы тут делаете? — спрашивает он, с любопытством глядя на нас.

Никки спокойно произносит: «Ничего», а я говорю:

— Мы с твоей сестрой целовались.

16. Никки

НЕКОТОРЫЕ СОБЫТИЯ В ЖИЗНИ нужно как можно скорее выкидывать из головы. Например, тот факт, что я целовалась с Луисом. И это было вовсе не так плохо, как я ему сказала… Вообще-то теперь мне больше всего хочется сделать это снова. Но ему об этом знать не нужно. Я всю неделю старательно избегала Луиса, и у меня получилось. Если, конечно, не обращать внимания, сколько энергии на это уходит. Тяжело не общаться с тем, кого просто не можешь не замечать.

Утром по воскресеньям я всегда помогаю в приюте для животных — он недалеко от моего дома. Приезжаю туда, и директор, Сью, говорит, что сегодня появилась новая подопечная, Гренни.

— Она слепая, — предупреждает Сью, и я чувствую, как сердце начинает биться быстрее. — Бульдог. Лет девять или десять. Ее хозяйка была совсем старенькой и недавно умерла, а из семьи никто не может взять пса к себе.

Я уже видела, как умирают в своих отсеках пожилые собаки. Мало кто захочет взять пса и платить большие деньги ветеринару — а старые псы почти все много болеют. К тому же людям не хочется связываться с животным, которое через год-два умрет.

— Где она? — спрашиваю я.

— Отсек тридцать три. Можешь выгулять ее, а потом надо почистить вольеры на западной стороне.

Бегу к названной ею клетке. Гренни лежит в углу, опустив голову прямо на пол.

— Привет, девочка, — говорю я, открывая замок.

Бульдожка поднимает морду, когда я треплю ее по холке, и кладет голову мне на колени. Методом практики быстро выясняю, что Гренни больше всего нравится, когда ей чешут брюхо. Вывожу ее на прогулку — на небольшой лужок за приютом, — чтобы старушка могла учуять как можно больше новых запахов.

Гуляю с остальными собаками, но все время думаю о Гренни. Раз пять захожу к ней, глажу и чешу брюхо.

— Завтра зайду, посмотрю, как там Гренни, — говорю я Сью, когда мы устраиваем себе перерыв.

— Это же не твой день.

— Знаю. Но я заметила, что у нее миска полная. Кормила старушку с рук. Если она завтра тоже не поест сама, я ей помогу.

Сью раздраженно вздыхает.

— Она поест, Никки. Здоровые собаки не морят себя голодом.

— Если они не в депрессии, — возражаю я. — А ей явно плохо.

— Как обидно, что нам не хватает денег на собачьего психолога, да?

— У тебя есть я, — говорю, глядя Сью в глаза.

Остальное время я вожусь с другими собаками. Наконец выхожу из приюта и бегу домой — мыться.

Сворачиваю на подъездную дорожку. Кендалл уже ждет меня. Выхожу из машины, и подруга напряженно разглядывает мои перепачканные джинсы.

— Переносчица собачьих микробов.

— Угу, — улыбаюсь я.

Кендалл поднимает руки.

— Тьфу, гадость какая. Не подходи близко. Я подожду в машине, пока ты душ примешь. Только поживее!

Мы собирались ненадолго завалиться к Дереку в гости, на Фокс-лейк, — там у него яхта. Конечно, она не его, а его родителей, но какая разница?

Через двадцать минут выскакиваю из дома. Я чистая и готова остаток дня провести, отдыхая и загорая на яхте.

— Итак… — начинает Кендалл. — Не хочешь поделиться, что происходит между тобой и Луисом с «того самого поцелуя»?

Да, я позвонила подруге сразу после случившегося и обо всем ей рассказала.

— Ничего. Ты же знаешь, я целовалась с ним, чтобы доказать кое-что себе… ну, и ему.

— И что именно ты пыталась доказать?

— Что я могу целоваться с парнем, не испытывая никакого эмоционального влечения.

— Ну и как, сработало?

Смотрю за окно.

— Я не настолько эмоционально невосприимчива, как мне хотелось бы. Но я рада, что мы едем кататься на яхте, — хоть мозги проветрю. И я точно знаю, что не хочу ни с кем связываться, Кендалл. Особенно с кем-то вроде…