Цепная реакция

Мы с Никки идем к ее машине, припаркованной у дома. Но она не открывает дверь, а прислоняется к ней спиной и смотрит на меня.

— Эй, — говорит она, нервно прикусывая нижнюю губу.

— Что такое?

— Знаешь, а ведь теперь это станет рутиной. — Никки задумывается. — Ты всегда будешь говорить мне «привет», «эй», «как дела», и я буду говорить тебе то же самое.

Я улыбаюсь. Только Никки стала бы обращать внимание на такую мелочь. Не могу отвести взгляда от ее пухлых губ — мне умереть как хочется снова попробовать их на вкус.

— Эй, — шепчу я и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Никки сначала мычит что-то неразборчивое мне в губы, но потом упирается ладонью в мою грудь и отстраняется.

— М-м-м… прежде чем мы продолжим… целоваться, думаю, тебе стоит знать, что твоя семейка за нами наблюдает.

Я оглядываюсь на дом. Свет гаснет, но я успеваю заметить в окне силуэты дорогих родственничков. М-да, за нами беззастенчиво шпионят.

— Позорище какое, — бормочу я себе под нос, не совсем понимая, кого имею в виду — их или себя.

— Позвони мне, — говорит Никки и открывает дверь машины.

— Подожди, так мы не будем целоваться, что ли?

Этого еще не хватало! Нет уж, теперь у меня есть девушка, и я собираюсь наслаждаться этим на всю катушку. Блин, да я бешусь от одной мысли, что уже неделю не прикасался к ее губам.

Никки чмокает меня в щеку.

— Вот.

— Знаешь, Ник, даже тупые поцелуйчики моей кузины Елены и то лучше, чем этот жалкий чмок. Давай, mi chava, кинь косточку голодающему.

— Я же сказала, на нас смотрят.

Пожимаю плечами.

— Да плевать. Раз такое дело, давай покажем им то, на что реально стоит посмотреть. Все равно моя спина тебя от них закрывает, не так уж много они и увидят.

Еще немного поколебавшись, Никки наконец обнимает меня за шею. Я еле слышно стону, наслаждаясь ощущением ее тела, вжавшегося в меня.

На улице темно и тихо, только фонари, выстроившись вдоль тротуара, льют на землю тусклое желтое сияние. Никки знает, как заводят меня еле заметные прикосновения ее губ, и вовсю этим пользуется: ее губы порхают над моими, прижимаясь, только чтобы в следующее мгновение снова исчезнуть. Потихоньку эти порхания превращаются в настоящие поцелуи, и я отвечаю ей, радуясь, что моя спина скрывает от родных наши жаркие объятия.

Машина, медленно едущая по улице, вдруг несколько раз сигналит и останавливается возле автомобиля Никки. Момент испорчен. Из приоткрытого окна тачки доносится знакомый до чертиков голос:

— Наслаждаешься, Фуэнтес?

Это Марко.

Никки на мгновение замирает и утыкается лицом мне в грудь, пытаясь сделать так, чтобы ее не узнали. Бесполезно — хотя бы потому, что машина выдает ее с головой. Упираюсь ладонями в дверь автомобиля, защищая девушку, хоть и понимаю, что это тоже бесполезно.

— Чего тебе, Дельгадо? — сердито спрашиваю я.

Он высовывается в окно.

— Уже ничего. Все, что мне было надо, я и так увидел. Дам тебе совет: Никки нравится, когда ее лижут за ухом.

— Спасибо, чувак, но как-нибудь сам разберусь, — отвечаю я. — Убирайся отсюда на фиг.

Марко ржет и стартует так, что визжат шины. Мне кажется, я слышу его смех даже тогда, когда тачка скрывается за углом.

— Он уехал? — Голос Никки звучит приглушенно, она по-прежнему утыкается лицом мне в грудь.

— Да. Не дергайся. Я сказал, чтобы он отвалил и оставил тебя в покое. — Кончиком пальца приподнимаю подбородок Никки, чтобы снова утонуть в проникновенных омутах ее глаз. — Вот увидишь, я заставлю тебя вообще забыть, что ты с ним встречалась.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать ее еще раз, но Никки отстраняется.

— Знаешь, мне нужно еще кое-что тебе сказать, прежде чем я уеду. Не хочу всю ночь переживать, если промолчу.

— Ну давай, удиви меня.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — выпаливает она.

Да уж, вот это называется удивила. От ее слов меня накрывает ледяной волной, еле сдерживаю шипение, словно я — костер из тестостерона, на который выплеснули ведро воды. Кажется, у меня даже член дергается в знак протеста.

— Что, никогда?!

— Просто я не хочу, чтобы наши отношения строились только на сексе, — поясняет Никки. — Наоборот, если мы сможем убрать из них всяческие сексуальные ожидания, будет намного лучше.

Лучше? Интересно, кому же тут от такого будет лучше?

— Я и сам не хочу, Ник, чтобы все ограничивалось сексом, но, если честно… Я надеялся, что секс тоже станет частью наших отношений.

Она косится влево-вправо, словно проверяя, что наш разговор никто не подслушивает.

— Я просто не могу. Знаешь, сейчас все… все слишком сложно.

Нет, я не знаю. Да и хочу ли вообще знать? Вот блин. Это из-за Марко? Или из-за меня?

— Если тебя это категорически не устраивает, я пойму, — смущенно шепчет Никки.

На этот раз я врать не стану. Даже когда просто смотрю на нее, я возбуждаюсь до жути, но в то же время мне хочется чего-то большего. Никки мне нравится. Очень нравится. Настолько нравится, что я хочу во всеуслышание объявить ее своей девушкой. Мне нравится и просто сидеть и болтать с ней. Что ж, пусть пока так и будет. Остальное придет, когда она будет готова.