Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы

Этому событию предшествовало секретное совещание в Берлине под председательством Шпеера. Два месяца назад Геринг распорядился приостановить все научные работы, которые не имеют прямого военного назначения, и судьба всего «Уранового проекта» оказалась в руках министра Шпеера. Основной доклад делал Гейзенберг, который сделал основной упор на военном применении урана. Он объяснил собравшимся генералам устройство «атомной бомбы», сказал, что американцы и, возможно, англичане, работают над изготовлением ядерных боеприпасов и уже через два года можно будет ожидать появления атомного оружия, способного резко изменить ход войны. Далее из слов Гейзенберга следовало, что «Урановый клуб» не способен на конкуренцию с англо-американскими атомными проектами из-за тяжелых экономических обстоятельств. Затем он стал говорить о реальных схемах работы новых урановых котлов, однако министр вооружений прервал его доклад и задал вопрос о сроках создания атомной бомбы, на что Гейзенберг, замявшись, ответил, что для этого нужно несколько лет.

Именно на основе данных материалов официальная версия «Уранового проекта» утверждает, что если бы военное руководство Рейха поверило в реальность создания атомной бомбы и сосредоточило бы все силы на деятельности «Уранового клуба», то к 1945-му, а то и к концу 1944 года Германия обладала бы атомными боеприпасами. Но из-за недальновидности Шпеера этого не произошло, и «Урановый проект» лишился всяческой поддержки. Таким образом, 23 июня 1942 года, докладывая фюреру о проделанной работе, Шпеер лишь пятнадцатым пунктом упомянул об «Урановом проекте». При этом он все же признал, что даже сейчас, в дни войны, надо строить первый в Германии урановый реактор и лучше всего разместить его в пригороде Берлина, подчинив Институту физики Берлинского университета.

Анализ этого ключевого момента гибели «Уранового проекта» всегда вызывал много вопросов как о странных урановых котлах, успешно функционирующих на тяжелой воде, что противоречит поздним моделям, так и о «недальновидности» руководства рейха, чуть ли не демонстративно «закрывающего» ядерные исследования и оставляющего лишь «академическое» прикрытие в виде берлинского полигона Института физики.

Все это выглядит тем более нелогично на фоне реорганизации в 1942 году централизованного руководства всеми научными исследованиями, перешедшего к Имперскому исследовательскому совету под председательством рейхсмаршала Геринга. В этом представительном органе, курируемом лично Гитлером, «Урановым проектом» занимался Гиммлер. Зная выдающиеся организаторские способности этого руководителя СС, трудно поверить в утверждения, что его сотрудники «Уранового клуба», обремененные множеством обязанностей, не справлялись с возложенными на них задачами, и вся работа над «Урановым проектом» велась все беспорядочнее и бестолковее.

Альтернативная точка зрения, впервые озвученная известным исследователем тайн Третьего рейха Джозефом Фарреллом, основывается на труднообъяснимом факте, что именно после «развала» и прекращения финансирования «Уранового проекта», в начале октября 1942 года, обязанности директора берлинского института стал исполнять Гейзенберг. Именно в этот период произошли существенные изменения в политике «Уранового клуба», которые Фаррелл смело связывает с началом первого этапа инженерно-технического конструирования атомных боеприпасов. При этом американский журналист считает, что сотрудники Гиммлера, обеспечивающие безопасность немецких ядерных исследований, преднамеренно допустили утечку информации из института Гейзенберга. Эта дезинформация фактически породила знаменитую «Охоту за тяжелой водой», включая заявку сырья для новых урановых котлов с требованием предоставить пять тонн тяжелой воды и десять тонн высокообогащенного уранового концентрата.

Данная дезинформация была подана таким образом, что не оставалось никаких сомнений о возбуждении в институте Гейзенберга цепной реакции в урановых котлах с использованием тяжелой воды и порошкового урана. В этом случае абвер явно переиграл «Интеллидженс сервис» сразу в двух вопросах. Во-первых, возникла до сих пор отстаиваемая версия о «тупиковом» и практически не финансируемом направлении исследований «Уранового проекта». Во-вторых, все внимание Объединенного разведывательного комитета Великобритании сосредоточилось на норвежском гидропредприятии в Рьюкане. И в-третьих, англичане сами пошли по ложному пути в конструировании ядерной техники, что так и не позволило им запустить хотя бы один урановый котел.