Цепной Койот. Книга 2 (СИ)

— Нет… не довелось, — в голосе декана прорезалось сожаление. Он разогнулся, пробежал взглядом по гостиной. Тусклый свет от торшера отбрасывал на морду Ящера скорбные тени, из-за которых он казался совсем древним и бесконечно усталым: — Из-за меня и не случилось. Многих я в этой жизни подвёл, теперь отдаю долг и искренне радуюсь, что мне позволено это делать. Раньше я работал с одарёнными школьниками, потом со студентами. Как со зрячими, так и с теми, кто Эмонов не видит. Чего только не случалось.

Погружённый в воспоминания, он прикрыл морщинистые веки, но спустя несколько мгновений снова посмотрел на меня:

— Меня вдохновляет молодость и энергия, которая кипит в таких устремлённых людях, как вы, Аустина. Вы — это будущее мира.

— Я? Вы точно про меня?

— Именно, что про вас, — мягко перебил он. — Посмотрите, что вы пережили. Многие на вашем месте лишились рассудка. Но вы не опустили руки и готовы сражаться. Это достойно восхищения и не смейте говорить иначе.

Сама себя я героем не чувствовала, а скорее наоборот. Но возразить не решилась. Было приятно, что меня так высоко оценивают, но одновременно с этим становилось боязно, что в будущем этих надежд, на меня возложенных, я не оправдаю. От неловкости я поёрзала на стуле, спрятала руки в карманы джинс.

Барон смотрел на меня ещё несколько секунд, а когда ответа не последовало, взялся за стоящий рядом свободный стул и подвинул его к столу. Потом взялся за следующий стул и сделал то же самое.

— Тина, угоститесь же чаем, — сказал он уже своим прежним тоном. — А потом продолжите работу с лисёнком. Я чувствую, на этот раз у вас всё получится.

— Хорошо.

— Не сомневайтесь в своих силах. Иначе я решу, что вы сомневаетесь во мне и моём мнении.

Я кивнула. Всё-таки поддержка грела, как бы я ни боялась провала. Может, и правда всё будет хорошо? Может, зря я себя мучаю сомнениями?

Рядом с Бароном я чувствовала себя странно. Мне было важно, что он обо мне думает. От него исходила буквально ощутимая на ощупь аура безопасного спокойствия, точно куполом отрезающая от всех тревог. Я помнила, с какой лёгкостью он напугал гиен, даже Илона, это гордячка с завышенным самомнением, его слушалась. Даже Павел обращался к нему за помощью. Больше всего на свете мне хотелось довериться этому человеку, но какая-то затаённая подозрительность в глубине души не позволяла расслабиться до конца. Ждала подвоха. И всё же с каждой минутой рядом это чувство становилось незначительнее и глуше.

Прежде чем взять с подноса кружку, я покосилась на коробку с лисёнком. О наличии в ней зверька говорил только подрагивающий рыжий хвост, выглядывающий из-под груды тряпок. Я подумала о Павле, застрявшем в воспоминаниях. Об Алеке, который согласился его вытащить. Об Илоне. Я не могла их подвести. Моя белая лиса была солидарна, ей не терпелось вернуться к малышу. Она так и тянулась к нему мордой.

Барон продолжал таскать по помещению стулья. Он уже успел расставить несколько вокруг овального стола, который занимал весь центр обширной гостиной.

— Вам, наверное, интересно, чем я занимаюсь, — отозвался он.

— Я как раз хотела спросить.

— Готовлю пространство для ритуала. Смотрите, на стол мы поставим клетку с лисёнком. У Илоны как раз есть подходящая. Правда птичья… но сойдёт. Вокруг нам надо уместить тринадцать стульев. За ними мы поставим ещё четыре.

— Зачем столько? У нас планируется вечеринка? — пошутила я и тут же устыдилась, но Барон усмехнулся, словно и правда получилось смешно.

— Вечеринку после закатим обязательно, Аустина. Можете уже развешивать шарики.

— Давайте я тоже помогу.

— Не стоит, милая. Они тяжёлые.

— Разве?

Ухватив за спинку один из стульев, я подтащила его поближе к столу. Ножки так тяжко волочились, словно внутри дерева была спрятана стальная сердцевина. Я спросила:

— Ну и тяжесть… Зачем всё-таки для ритуала столько мебели?

— Мебели? О, милая, это не просто какая-то мебель, это те самые стулья, что уже соприкасались со тьмой мёртвого океана Ша, — декан сказал это так торжественно, будто его удивляло, почему этим стульям всё ещё не поклоняются. — Может быть, твои друзья уже что-то рассказывали обо мне? — он поднял очередной стул, словно тот ничего не весил.

— Немного. Они упоминали какой-то ритуал, который вы пытались провернуть, — я замялась, внезапно вспомнив, что ведь на нём умерла жена Ящера.

— … самый страшный провал моей жизни. Этот ритуал должен был изменить мир к лучшему. Я мало кому рассказывал о том, что там произошло, но вижу, что вы хорошая девушка, Аустина. Я могу вам доверять?

— Д-да, конечно.

— Благодарю. Мне хочется ответить на ваше доверие доверием. Все мы совершаем ошибки, не так ли? Вопрос в том, какие уроки мы извлекаем. Вы помните про Океан Ша?

— Это то место, куда попадают мёртвые?

— Именно. Тот самый пресловутый потусторонний мир. Место, куда проваливаются души после смерти, место, где они проходят очищение, возрождаясь вновь. Ша не подчиняется времени и законам гравитации или физики, — голос декана набирал силу с каждым словом: