Цепной Койот. Книга 2 (СИ)

Тень прикоснулась к Эмону — белой Лисе, провела ладонью по шерсти. А потом согнула пальцы крюком и ударила ими в лисий глаз, застывший, словно мутное стекло.

Брызнула серебряная кровь. У меня от внезапной вспышки боли перед глазами заволокло бордовым, так, что я едва могла видеть.

Разглядела только, как Павел вскочил со своего места, Мария, качнувшись на стуле, зарыдала пуще прежнего, а Тень занесла руку для второго удара.

— Не-ет! Прекрати! — Барон испуганно зажал руками рот, словно не веря в то, что сейчас сказал.

Время на миг остановилось, земля прекратила вращаться. Все смотрели на застывшего Ящера, кто с ужасом, кто с торжеством. Призраки, все как один, подняли руки, обвинительно указывая на Барона.

— Я… мне всё равно! — выдавил декан, едва не заикаясь от волнения. — Делай с её душой, что хочешь!

— Поздно, дружок, — покачала головой Тень. — Душа твоя дрогнула.

— Нет! Это мгновенная слабость! Послушай, мне плевать, что с ней будет! Хоть трижды дочь она или нет! Пусть будет проклята. Проклята!

— ПОЗДНО.

По комнате закружил вихрь, втягивая зеркала и зажжённые фонари в дыру, которая разрасталась на глазах.

— ТВОЯ ДУША ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ.

— Я не сомневался! Клянусь! — надрывался Барон. К нему из провала потянулись языки чёрного пламени, от которых веяло могильным холодом. Ящер выставил перед собой руки, торопливо шепча незнакомые слова, и тьма замерла, а потом стала отступать, точно на неё давили невидимые стены, защитным куполом окружившие Ящера со всех сторон.

Лисёнок в панике метался по клетке, я остановила его усилием воли. “Тише, тише, малыш, так… Что же нам с тобою сделать? Сейчас нам паника не поможет”, — я думала так, а у самой поджилки тряслись.

Тьма бушевала. Мне чудилось, что я слышу идущий из портала предсмертный вой тысяч людей. Так могли кричать сгорающие заживо или тонущие, без шанса спастись. Нос заложило от запаха мертвечины.

Павел сидел возле Алека, пытаясь привести его в чувство. Значит, не бросит. Но что делать мне?

На секунду мой взгляд пересёкся с безумным взглядом Марии. Возникла безбашенная мысль: Мог ли джамп сработать? Если получилось бы взять старуху под контроль, то я смогла бы выбраться из клетки. Смогла бы спастись! Мария, она ведь не в себе… Что, если получится?

Я представила, что падаю вглубь подслеповато-мутных глаз старухи. Перед внутренним взором вспыхнула и сразу потухла электрическая дуга, мир погрузился во тьму и вдруг сдавил со всех сторон, лишая движения. Я словно с размаха влетела в нечто липкое, вязкое, неподвижное. В ушах невыносимо трещало, как сто испорченных телевизоров. А потом я увидела… Увидела чернильное пламя, на которое неотрывно смотрела Мария. Увидела её глазами…

— Не-ет, уйди-и, — закричала Мария. Она принялась рвать на себе белёсые волосы и неистово трясти головой. Меня душило её липкое, как смола, сознание, я не могла дышать, не могла мыслить. Лишь из последних сил мне удалось ухватиться за напуганный взгляд лисёнка и шагнуть в жёлтые глаза малыша, возвращаясь обратно в тёплые объятия его сознания.

Павел уже перебрался от Алека к Илоне и теперь тряс её за плечо, что-то шептал, пытаясь привести в чувство. Барон наращивал невидимую броню, о которую неистово билась тьма. Тень всё ещё была в моём теле, она сидела на одном из стульев и завороженно глядела в провал, словно на что-то решаясь.

Мария прекратила трясти головой и вдруг завопила, указывая на ледяное пламя:

— Вижу, вижу… как злится Мать, Мать всех живых и мёртвых! На землю послала дочь! Дочь, что погибла во чреве… А следом за ней тень — тень ненавистного зверя. Тень своего Цербера… следом пустила Мать.

Удерживая невидимые стены, Барон стал отступать к двери. Не иначе, собрался сбежать, как уже сбежал когда-то.

Чтобы обойти пламя, он прижался совсем близко к столу. Так близко. В сторону лисёнка не смотрел. Ему было плевать на всех, кроме себя. Плевать, что погибнут его последователи. Его дочь… если только это было правдой. В прошлом он сумел сбежать с подобного ритуала. Бросил всех и ушёл, когда остальные бились в агонии. Должно быть, использовал эти странные невидимые стены или ещё что. Получается, ни тогда, ни сейчас Ящер ничем не рисковал. Знал, если что — отгородится и унесёт свою душонку в безопасное место, переждёт и, может быть, попытается вновь.

Мог ли океан Ша ошибиться, приняв Барона за живого человека? Потому что похоже, что его душа давно уже окоченела.

У лисёнка дыбом поднялась шёрстка. “Давай, малыш, последний раз”, — мысленно попросила я, взяв малыша под контроль.

Лисёнок зарычал, просунул мордочку между прутьев и, угадав момент, цапнул Ящера за бок. Или скорее не цапнул, а только зацепил немного одежду. Но этого хватило. Ящер отвлекся, всего на секунду отвёл взгляд, чуть опустил руки, и в тот же момент один из призраков вскочил со своего места, молниеносно оказался рядом и толкнул Барона прямо в чёрный зев тьмы.