Цепной пес империи

— Да кто же спорит? Вы герой страны, непобедимый адмирал Малькольм. Вот и командуйте своими кораблями. Ах да, вы же в отставке! Тогда сидите дома и в компании таких же уважаемых ветеранов ругайте молодежь, падение нравов и, попивая чай с коньяком, вспоминайте боевую молодость.

— Мне есть что вспомнить сударь. А вот вам? — Вопреки моим ожиданиям адмирал ответил на это неприкрытое оскорбление спокойно. — Что вспомните вы? Как брали взятки за проталкивание законов или как лизали чужие задницы, чтобы подняться повыше?

— Сударь, ваши боевые подвиги остались в прошлом!..

— Возможно, — перебил Игнатова адмирал. — Но запомните хорошенько: я по-прежнему знаю, за какое место вешают врагов государства!

Игнатов заметил, что я подошел, и повернулся в мою сторону.

— Короля делает свита, а кто ваша свита? Отщепенец, не нужный собственной семье? Маг, притворяющийся дворянином…

— Осторожнее, сударь, — холодно предупредил я Игнатова. — Еще немного, и я приму это на свой счет и напомню, что владею не только магией, но и шпагой!

— Честь имею, господа!

Игнатов повернулся и с надменным видом пошел прочь. Реджинальд Малькольм с непередаваемым выражением лица посмотрел ему в спину:

— Такие, как ты, честь могут только иметь. — Перевел взгляд на меня и с надеждой сказал: — Маэл, мальчик мой, скажи, пожалуйста, что это Игнатов пытался отравить меня и убил Луция. Доказательств не надо, только скажи это.

— Я был бы рад это сказать.

— Что за месяц такой, а? Хоть до конца года в запой уходи.

Только Малькольм ушел, как меня окружили журналисты.

Их всех интересовала моя реакция.

— Когда собака лает, вы же не опускаетесь на четвереньки, чтобы ответить ей на ее языке? И не пытаетесь оправдаться перед ней. Я считаю себя выше того, чтобы отвечать на эту грязь.

Журналистам этого было мало, но больше я ничего говорить не собирался. Возле входа в зал собраний меня уже ждал Картос, но с ним я тоже общаться не собирался. Игнатов опять попытался поставить вопрос о моем исключении из Ассамблеи, но его никто не поддержал. Предъявленные им обвинения посчитали недостаточными.

Вечером Мелисса доложила, что старшая дочь Марэна Картоса взята в заложницы. С отца потребовали огромные деньги. Я не сомневался, что он их не найдет, а значит, ему придется обратиться ко мне.

— Без приказа не стрелять! Огонь только по моей команде!

Утро выдалось морозным. Изо рта шел пар, а руки давно застыли. Мятежные племена с дикими кличами бросились на наши позиции. Три полные роты солдат залегли за небольшим бруствером, в центре и на флангах поставили пулеметы. Сотня кавалеристов осталась в резерве. На одного солдата приходилось десять варваров, но у них было мало хорошего оружия. Старые кремневые ружья, несколько десятков охотничьих карабинов, может быть, найдется парочка трофейных армейских винтовок — и все. Основная их масса вооружена топорами и копьями.

— Приготовиться! — скомандовал майор. — Целься! Пли!

Солдаты стреляли часто и метко. Десятки мятежников падали в подмерзшую осеннюю грязь, но остальные продолжали нестись вперед. Варвары.

— Пулеметы, открыть огонь!

По строю северян словно прошлась коса. Уже не десятки, а сотни людей с криками боли и ярости падали замертво, но и это их не остановило. До противника оставалось меньше сотни метров, и если они преодолеют это расстояние, то сомнут наших солдат в рукопашной схватке.

— Маэл, действуй!

Я не ответил.

— Маэл!

— Сейчас, — выдохнул я сквозь зубы.

Все поле перед нами вспыхнуло от огня. Раздался многоголосый нечеловеческий вопль, полный дикой боли и ужаса. Мне пришлось растягивать заклинание на большую площадь, чтобы разом сжечь всех мятежников, и поэтому оно ослабло. Огонь не убивал мгновенно, как должен был, а медленно сжигал людей. Крепкие и выносливые северяне долго мучились в агонии.

Я проснулся, мокрый от пота. Надо мной стоял Ральф с горящей свечой в руках:

— Сэр, с вами все в порядке?

— Я кричал?

— Да.

— Это просто кошмар, Ральф. Иди спать.

— Да, сэр.

Когда дворецкий ушел, я встал и открыл окно, запуская в комнату холодный воздух. Помогло мало. Уже неделю я не мог нормально выспаться из-за снов о войне с восставшими дикими племенами в Северной области. Сколько я за то время людей сжег заживо? Ни одному инквизитору о таком количестве даже не мечтать.

Марэн Картос ворвался рано утром. Отпихнув опешившего Ральфа, он быстро прошел в дом и бросился на меня.

— Сволочь!!! — Он схватил меня за рубашку. — Где моя дочь?!

— О чем вы, сударь? Откуда мне знать, где ваша дочь?

— Не прикидывайтесь!!! Если с ней что-нибудь случится, клянусь, я убью вас!!!

— Сэр, вызвать жандармов? — обеспокоенно крикнул Ральф.

— Да вы можете мне сказать, в чем дело?! — рявкнул я на Картоса и стряхнул его с себя.

— Сударь, мою дочь похитили, и это ваших рук дело.

Я посмотрел на Марэна Картоса, и тот осекся. В ярости я схватил его за одежду и, приподняв, ударил об стену.

— Да я тебя по стенке размажу! Ты в чем меня обвиняешь? Чтобы я детей похищал?!! Я за меньшие оскорбления убивал!!!