Цепной пес самодержавия (СИ)

После такого категоричного заявления извозчик опасливо покосился на мои плечи, затем несколько раз тяжело вздохнул и промолвил: — Тык, барин, я же не совсем против, но жизнь ведь одна дадена…

Я вскочил в пролетку: — Езжай! Быстро!

На месте встречи я ожидал не более десяти минут, с растущей во мне все большей тревогой, прислушиваясь к далеким выстрелам. То, что стрельба продолжалась — было уже неплохо. Намного хуже, если бы она затихла.

«Но где же полиция, жандармерия, армия?! Что, черт возьми, происходит?!».

Рев двигателей я услышал загодя. Офицер, ехавший в передовой машине, выскочил из кабины, стоило ей затормозить. Это был поручик Татищев. Я быстрым шагом подошел к нему. Из-за бортов на меня смотрели с удивлением, недоверием и затаенным страхом солдаты. Я спросил его: — Когда уезжали, новых сведений не поступало?!

Тот растерянно помотал головой — Нет. А вы что не в курсе происходящего?!

— В курсе, — соврал я, — но подробностей не знаю.

Офицер смотрел на меня в ожидании объяснений, но вместо этого я развернулся к солдатам. По большей части это были унтер-офицеры, ветераны, что радовало, так как знал, что именно они воспримут мои слова ближе к сердцу, чем молодежь.

— Солдаты, прямо сейчас убивают царя и его семью!! И именно от вас зависит его судьба, а значит и судьба России!!

— Жизнь положим, ваше благородие, а царя спасем!! — прогремело над машинами.

— В машину, поручик! — не успел тот захлопнуть дверцу, как я вскочил на подножку.

— Езжай быстрее! Жми на полной скорости! — скомандовал я водителю.

Спустя пять минут две машины со страшным ревом выехали перед распахнутыми воротами, у которых в качестве караула стояло около трех десятков матросов во главе с пехотным офицером в чине подпоручика. При виде нас он выскочил вперед и замахал руками, крича: — Стой! Стой!

— Притормози, — сказал я водителю.

— Вы из Екатерининского полка?! Нам в помощь?!

— Огонь!! — скомандовал я, одновременно стреляя подпоручику в голову.

Из-за бортов загремели выстрелы. Ошеломленные неожиданным нападением, расстреливаемые почти в упор, матросы несколько секунд стояли, словно мишени в тире, а затем вдруг кинулись бежать врассыпную, бросая винтовки.

— Жми, шофер! — снова скомандовал я. — Остановишься у входа! Ставь машину боком!

Не успели машины остановиться, как раздались громкие и отчетливые приказы поручика Татищева: — Из машин — долой! Спрятаться за бортами! Перезарядить винтовки! Огонь на поражение!

Меня удивило, что у парадного входа во дворец никого не было, но не успели солдаты ссыпаться с машин и стащить пулеметы, как в дверях появилась группа мятежников. Человек двадцать. Несколько офицеров и матросы. Судя по тому, что сразу не стали стрелять, они были в явной растерянности, что и караул у ворот. Используя их замешательство, Татищев громко скомандовал: — Солдаты, слушай мою команду! По цареубийцам, огонь!

Из-за машин грянул залп, за ним второй. Несколько человек рухнули на мраморные ступени, заливая их своей кровью, другие заговорщики сразу заметались, ища укрытия и пытаясь отстреливаться. Кое-кто из матросов принялся кричать: — Братки!! Не стреляйте!! Мы же за народ и волю!!

Их крики перекрыл новый приказ поручика:

— Пулеметчики! На позицию! Прицел четыре, целик два! По мятежникам, огонь!

Стоило мятежникам увидеть тупые рыла двух станковых пулеметов, готовых к стрельбе, как среди матросов началась самая настоящая паника. С десяток человек, с криками, не обращая внимания на стрельбу, вскочив с земли и бросая оружие, кинулись бежать за дворец, вглубь сада, но свинец, посланный им вдогонку, заставил беглецов, раскинув руки, кинул их на пожухлую траву, окропив ее красной кровью. Сейчас только несколько человек, укрывшихся за массивной дверью и колоннами, пытались отстреливаться. Я прислушался. Стрельба во дворце не стихала. Я посмотрел на Татищева, стоящего рядом со мной и негромко сказал: — Командуйте: штурм.

Тот согласно кивнул и только открыл рот, как в следующее мгновение из дверей хлынула лавина матросов. Не меньше пяти десятков. Выбежавшие из дворца матросы, при виде трупов своих товарищей, винтовок, торчащих из-за бортов машин, а главное — устремленных на них стволов пулеметов, замерли, все еще не понимая, что происходит. В этот момент один из офицеров — мятежников, стреляя из-за колонны, закричал: — Товарищи, братья!! Огонь по…!!

— Пулеметчики!! Огонь!! — во все горло заорал поручик Татищев, перекрывая крик своего противника.

Его приказ еще висел в воздухе, как затрещали пулеметы, сея вокруг себя смерть. Мятежники в панике закричали, пытаясь укрыться, бросались в разные стороны, наталкивались друг на друга, падали, вскакивали, чтобы снова упасть и больше не подняться. О сопротивлении никто из матросов даже не помышлял. Еще минута и все было кончено. Выскочив из-за машины, за которой укрывался, я закричал: — За отечество!! За государя!! Вперед!! — кинулся вперед, стреляя из пистолета.