Цепной пес самодержавия (СИ)

— Еще как! У Сашки Мартынова кроме чая и коньяка ничего нет!

Мы вошли в комнату. Я внимательно посмотрел на него. Пашутин нахмурился под моим взглядом, потом отрицательно покачал головой и нехотя произнес:

— Нет, и не было никакой связи у Арона с какими-либо жандармами, хотя спрашивали их… в достаточной степени профессионально. План, оружие и деньги на подготовку, они получили из своего центра.

— Какого центра?!

— Сегодня ночью навестили людей из этого центра. Прошлись по указанным адресам. Три из них пустышки. Хозяева, крестятся, молятся, божатся, что дескать сдавали комнаты чужым людям, а те сейчас съехали. В двух домах взяли четверых, а те… короче… ничего не знают. Все впустую!

— Садись. Сейчас принесу чего-нибудь перекусить.

Но напряжение и бессонная ночь давали себя знать, поэтому сидеть он не стал, а отправился вслед за мной на кухню, рассказывая то, что удалось узнать во время проведенного следствия.

— Знаешь, что меня сильно удивило: оружие у наших революционеров, на удивление, отменным оказалось. У городового такое не отнимешь, и даже на обычном армейском складе не найдешь. Представь себе: новенькие немецкие маузеры и бельгийские браунинги, а к ним приличный запас патронов. Кстати, в подвале были обнаружены деньги, 32 тысячи рублей, а к ним, в тайничке под лестницей, был найден мешочек с тремя десятками золотых монет. Как тебе такой поворот, Сергей?

— Интересно, конечно, но не в этом суть. Их хозяев мы так и не нашли. Это очень плохо, Миша.

— Какой-никакой, а результат есть. Бандитов, все же взяли. Да-с. Вот только что мы с Мерзлякиным делать будем? Ему на виселицу не резон идти, да и человек он опытный. Упрется на допросах: дескать, я ни к чему непричастный, а ротмистр Неволяев, подлый человек, из зависти хочет меня оболгать. Вот и попробуй, докажи обратное!

— Тогда придется мне с ним лично поговорить. Другого выхода не вижу.

— Это самое крайнее средство, Сергей. Видел я, как ты вчера смотрел на Арона. Готов был его с грязью смешать! Нет! Тут надо думать. Крепко думать! Вот только чем его можно запугать, чтобы он дал показания?!

— Запугать? Гм. Страх смерти. Интересная мысль. Знаешь…

Не успел я договорить, как затрезвонил телефон. Звонил Мартынов. Он сообщил, что Мерзлякин срочно выправил себе отпуск по состоянию здоровья.

— То есть он решил удрать. И когда он собирается в этот самый отпуск?

— Через два дня. Предваряя ваш вопрос, скажу: направление его на лечение подлинное. Камни в почках, сердце, язва. Так что…

— Спасибо, Александр Павлович.

Мартынов явно хотел услышать от меня не эти слова, и видно, поэтому некоторое время выжидал, что я еще что-нибудь ему скажу, но не дождался.

— До свидания, Сергей Александрович.

Голос у него был расстроенный. След, ведущий от Арона к заговорщикам, на который возлагалось столько надежд, оказался ложным. Он, как и мы знал, что заговорщики, а это вполне возможно, могут прямо сейчас готовить новую акцию. И для разнообразия начать с него.

— До свидания, Александр Павлович.

Повесив трубку, я сел за стол.

— Что нового тебе сказал Мартынов?

— Мерзлякин уходит в отпуск по здоровью. Через два дня.

— Сбежать задумал, мерзавец! Так что ты там хотел сказать?

— У тебя случайно нет знакомой старушки по имени Смерть? Она любит гулять в саване, с косой на плече.

Таких больших и удивленных глаз у Пашутина мне еще не доводилось видеть.

Если раньше Мерзлякин старался поддерживать физическую форму и по возможности шел домой пешком, то последние три недели он ездил только на извозчике, причем с револьвером в кармане. Зачем он перекладывал каждый раз револьвер в карман шинели, а затем всю дорогу сжимал потной ладонью рукоять оружия, он и сам не знал, так как не собирался отстреливаться и уж тем более, кончать жизнь самоубийством. Просто в какой-то момент он посчитал, что ему так будет спокойнее, но почти сразу понял, что это ничего не дает, а привычка все равно осталась. Кроме этого за определенную мзду он договорился с местным приставом и теперь днем и ночью перед воротами дома, где снимал квартиру подполковник, дежурили городовые.