Цепной пес самодержавия

«Господи, сколько же здесь всего!»

Взял в руки одно из колец, которое выделялось среди остальных своей массивностью и камнем. Это был большой, невероятной чистоты бриллиант, имевший форму капли. Полюбовавшись, положил кольцо обратно и взял другой мешочек, явно легче по весу. В нем оказались драгоценные камни. Потом были мешочки с цепочками, кулонами, тяжелыми золотыми браслетами. Я оглянулся на притихших людей.

– Ну что, господа хорошие, кто тут говорил, что клад хана Кучума детские сказки?!

– Так это… гм… кто ж такое знал, – неуверенным голосом ответил за всех урядник, после чего снова наступила тишина. Люди смотрели на золото и драгоценности как зачарованные, не веря своим глазам. Наверно, с минуту длилось это молчание, пока в полной тишине не раздался негромкий и удивленный голос одного из братьев, Фомы:

– Это все что – настоящее золото?

После его нелепого, почти детского вопроса все разом засмеялись. Причем так, что слезы на глаза наворачивались. Сказалось накопившееся нервное напряжение.

Когда все было вытащено наружу, я произвел полную ревизию найденных сокровищ. Два небольших сундучка были наполнены до краев монетами. Из них где-то две трети золотых монет, остальное – серебро. Еще два были, скорее всего, не сундуками, некогда красивыми резными ларцами, сейчас сильно испорченными из-за долгого лежания в земле. В них лежали золотые и серебряные женские украшения, брошки, серьги… В четырех кожаных мешках была золотая и серебряная посуда – тарелки, блюда, бокалы, подсвечники. Еще в одном оказался лом драгоценных металлов. Эфесы шпаг, мечей, ножей, два десятка слитков золота и серебра. В шестом – золотые статуэтки и диковинные фигурки, выполненные из золота и серебра.

Вечером народ, несмотря на усталость, ел без особого аппетита, бросая косые взгляды на сундуки и мешки, сложенные в кучу. Несомненно, у всех на языке вертелся один и тот же вопрос, но задал мне его молодой и смешливый Трофим Казанец:

– Теперь, вы, стало быть, богач, Сергей Александрович?

– В какой-то мере, Трофим. Все эти сокровища пойдут в государственную казну, там их опишут, положат в государственную казну, а затем мне выплатят какую-то часть.

– А если бы вы сами по себе приехали, то как? – спросил меня один из братьев-проводников.

– Честно говоря, не знаю. Скажу только одно, к богатству я, скажем так, равнодушен.

– Эх, а я бы гульнул на них так, чтобы люди долго вспоминали о том, как гулял казак Семен Шкандыба! – тут же высказался один из казаков.

– Не, деньги надо с толком тратить! – неожиданно возразил ему Трофим. – Я бы свадьбу сыграл… царскую!

Я повернулся к нему:

– Когда свадьба, казак?

– Скоро, Сергей Александрович! Согласие родителей Насти получил, день венчания назначен, осталось только с холостой жизнью распрощаться! Вот приедем домой, соберемся в трактире и отметим это дело! Правильно я говорю, братья?!

Кругом засмеялись, послышались поздравления и шутки. Я смотрел на лица казаков, слушал их и вдруг понял, что в этих людях, простых и открытых, не было зависти. Нет, они завидовали моей удаче, но черной зависти, отравляющей сердца, у них не было. Как и у проводников.

Перед тем как ложиться спать, ко мне подошел урядник.

– Сергей Александрович, надо охрану выставить. Предлагаю в три смены ставить пары: одного казака и одного из ваших охранников. Вы как?

– Добро, Николай Трофимович.

Спал я, видно, крепко, так как проснулся не сам, а меня разбудили. Раскрыл глаза. Возле меня стоял урядник с Трофимом Казанцом. Лица у обоих напряженные и строгие. Поднялся. В лагере уже никто не спал, и что хуже всего, люди разделились на отдельные группы, бросая друг на друга неприязненные взгляды. Что, черт вас возьми, произошло?! Неожиданно сердце екнуло: «Сокровища!» Бросил взгляд на сундуки и мешки. Вроде все нормально.

– Слушаю вас.

– Тут такое дело, – тихо сказал урядник. – Вор у нас объявился.

– Кто? Что украл?

– Ваше золото. Монеты, – ответил мне Казанец, глядя мне прямо в глаза. – А кто… не знаем.

– Гм. А это что означает? – и я кивком подбородка показал на две группы за их спинами.

– Скажу прямо, – урядник посмотрел мне прямо в глаза. – Кто-то из ваших людей взял.

– Откуда такая уверенность?

– Как мы и решили: ночью дежурили три группы по два человека. Под утро заступил Трофим, а через час с лишним пошел, чтобы справить малую нужду. По возвращении проходил мимо сундуков. Вдруг глянь, в снегу что-то блеснуло. А это вон что, – и он протянул мне золотую монету.

– Где?

– В паре шагов от сундука, – уточнил молодой казак.

– Гм. Что вы предлагаете?

Взгляд урядника стал мягче.

– Значит, доверяете, Сергей Александрович? – уточнил он.

– Доверяю.

– Тогда мы вот что сделаем, – урядник наполовину развернулся и позвал братьев, которые сейчас сидели у костра с непонимающими лицами. Когда те подошли, подозревая что-то недоброе, обратился к обоим: – Из сундука пропало золото. Вы…

– Николай Тимофеевич! Вы же нас с детства знаете! Батю нашего знаете! Мы не в жисть чужого не возьмем! – раздались голоса братьев, в которых переплелись испуг и обида.