Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером

Кавказец, будто проснувшись, вылупился на Марусю, оценил и сделался понятен. Выяснилось, что зовут его Илико. Он всадил в себя стопочку коньячка, после чего минут пятнадцать довольно подробно излагал. Стало понятно, что проживает он в каюте рядом, прямо за переборкой, проживает там не один, а втроем. Кроме него, в каюте за переборкой находятся еще две девушки — нежные существа с ароматной розовой кожей, как лепесток розы, тонкой. Одну девочку зовут Зоя, другую девочку зовут Виктория, сокращенно Вика. Двух этих блядей Олесь хорошо запомнил еще в гостинице, там нежные существа искали себе мужскую компанию побогаче. Здесь они, вероятно, ее уже нашли в лице Илико. Кавказец также поведал, что они втроем живут на четырех местах, но это гадость, потому что это четвертый класс. Их, конечно, селили в первый класс, в двухместную каюту, они бы согласились, они бы вполне разместились и на двух местах. Но каюту ту не дали, и вместо комфорта теперь дополнительная кубатура для любви. Неизвестно, что приятнее. А теперь девочки промокли и все целиком до пальчиков на ногах дрожат от холода, они хотят пойти в душевую комнату. Он, Илико, как мужчина, пошел и постучал в дверь душевой комнаты. И ему через дверь посоветовали грубо зайти вот в эту каюту. Вот он и зашел узнать, что теперь будем делать.

— Зачем же она так? — искренне расстроилась Виолетта Григорьевна. — Не нужно так!

— Ты ее подруга! — сказал Илико. — Ты пойди. Пойди попроси ее, чтобы вышла сейчас. Я тебе сто рублей дам.

Вскочив со своего места, Виолетта Григорьевна отвернулась, потому что лицо ее немного покраснело, и сразу вышла в коридор.

— Приличная женщина… — закрывая за собой дверь, выдавила она. — Напрасно вы!..

— Выгони, выгони ее оттуда, красавица, — сказал Илико. — Выгони, я тебе за это триста рублей дам.

— Правильно! — сказала Маруся. — Розам нужно помыться, а какая-то мымра павильон оккупировала.

Оказавшись в коридоре, Виолетта Григорьевна от раздражения не смогла сразу сориентироваться, она несколько раз повернулась быстро вокруг своей оси.

— Там! — Дверь ближайшей каюты приоткрылась, и голая рука, принадлежавшая, вероятно, одной из немытых роз, Зое или Виктории, указала на полированную дверь, лишенную номера и располагающуюся по другую сторону прохода. За блестящей и отражающей лампочки полировкой двери отчетливо шумела вода.

— Тамара Васильевна! — Виолетта сильно и зло постучала в лаковую поверхность. — Тамара Васильевна, можно вас попросить… — Она прислушалась, ожидая ответа.

В душевой была какая-то возня, громкое дыхание, казалось, нескольких человек. Потом женский голос все-таки сказал:

— Минуточку… Я поняла… Идите к себе… Я сейчас, скоро… Идите в каюту.

Голая рука приоткрыла дверь пошире, на Виолетту Григорьевну глянул коричневый, выпуклый глаз «розы», и дверь захлопнулась. В душевой все так же шумела вода.

Распахнув раздраженным ударом дверь собственной каюты, она спросила как смогла громко и с напором:

— Они что у вас там, голые сидят?

Она хотела отомстить, она хотела хотя бы смутить мерзкого кавказца. Илико улыбнулся. Она Хотела добавить еще что-нибудь пожестче, но репродуктор на стене неожиданно громко кашлянул, и Виолетта Григорьевна испугалась. Олесь заметил, как вдруг побледнело и осунулось лицо толстухи. Он почти угадал ее мысли.

«А ведь это был не Тамарин голос, — подумала с внезапным ужасом Виолетта Григорьевна. — Точно, нет! — Она попыталась припомнить и припомнила, как они с Тамарой ходили в душевую после работы и там, намыливая свои уставшие за день тела, болтали через тонкую перегородку под шорох воды. — Нет, не ее, не ее голос, совсем другой голос. Сказать? А если я ошиблась? Нет, дура, ошиблась, ерунда все это… — Пытаясь справиться с возрастающим беспокойством, она сказала себе: — Нужно потерпеть десять минут. Через десять минут она выйдет, и все разъяснится».

Уловив явное несоответствие, Олесь смотрел на тетку, надеясь проникнуть глубже в ее мысли. Он почувствовал, что происходит что-то ненормальное, но никакой логической схемы выстроить не получилось. Репродуктор снова кашлянул.

— Ну я же объяснил, — сказал Илико. — Девочки замерзли, промокли до последней нитки! Почему они должны сидеть в сырых джинсах и кофточках. Даже трусики промокли. Как ты считаешь, почему я вышел, почему я не там? — Он указал пальцем на стену, он обращался теперь почему-то только к Марусе. — Там приятнее, наверное, чем здесь. У вас коньяк армянский, а у нас коньяк французский. Но они замерзли, и я, галантный, вышел вон.

После продолжительной паузы репродуктор снова закашлял, но на этот раз не замолк, а сказал чисто и разборчиво голосом капитана-директора:

— Товарищи отдыхающие, команда теплохода «Казань» просит первую смену проследовать на обед. Ресторан расположен на второй палубе.

4